Один спящий бог
Шрифт:
С утра мы выпили кофе, который приготовила Кира, и двинулись дальше по дороге.
Скорость держали небольшую. Дорога грунтовая, укатанная, с торчащими камешками. В самых неожиданных местах из плотного грунта торчат массивные корни деревьев, которые Алексий настоятельно рекомендовал объезжать.
— Пообедаем около поезда. — Сказал наш проводник.
— Поезда? — Воскликнула Мила. — Тут поезда есть? А почему мы тогда на машине?
— Увидите. — Пообещал ходок.
И мы увидели.
В какой-то момент показались развалины,
А среди стен торчал настоящий паровоз.
«Неожиданно, да?»
Вышли наружу.
Да, паровоз, в Интернете и в ученике истории картинку посмотреть можно. Ехал себе паровоз, ехал, и вдруг рельсы кончились, и приехал в стену дома. Снес стены, и остановился среди зарослей.
Торчит вверх труба, округлый котел заплетен лозой, стальные колеса с рычагом ушли на треть в почву. Кабина машиниста укрыта раскидистой кроной дерева, поют птички, проскочила по своим делам огненно-рыжая лиса. На краю котла видны буквы, «Перм… жел…», впереди, под котлом, такая же истертая надпись, от которой остались только две последние цифры, «12».
За паровозом вагоны, пара побитых, остальные целые. Сложились гармошкой, некоторые упали на бок.
— Ничего руками не трогайте, ветки не ломайте, животных не обижайте. — Быстро протараторил ходок. — Можно только смотреть. И не сканируйте!
Аура паровоза серая, переплетается с аурой этого места. Пылают искорки на трубе и на остатках фонаря над котлом, кабина и тендер с углем все в огоньках. Ряды искорок тянутся вдоль вагонов.
«Волна энергии может нарушить баланс. Это как башня из конструктора, которым тот здоровый дядька баловался в институте, вытащишь один кубик, все развалиться. Обрати внимание, техника включена в местность».
— Не сканируйте! — Повторил Алексий настойчиво. — Нельзя тут это.
— Понял. — Медленно ответил я.
И в самом деле, паровоз казался такой же неотъемлемой частью пейзажа, как и деревья, как и развалины. Появился, влетел сюда, остался тут. Деревья послушно проросли через вагоны, птицы свили гнезда, животные вырыли норы.
— Вот, отсюда и пошла Рутеника. — Алексий окинул паровоз гордым взором. — Это транспорт первых поселенцев.
Стоп.
Я вдруг понял, что не давало мне покоя.
— Алексий, говоришь, пятьсот лет назад пришли? Паровоз земной, вижу, но пятьсот лет назад не было таких!
«Ничего удивительного. Время течет по-разному, особенно если там замешана Окраина».
— Так ты с Земли? — Без удивления спросил Алексий. — Ну, да, не было. Тут пять сотен лет прошло, а на Земле-матушке и сотни не минуло, наверное. Они ж не через Дорогу прошли, через Окраину.
— Господин, а можно сделать фото на фоне этой техники? — Запросилась Мила. — Пожалуйста, господин!
— Фоткать-то можно? — Спросил я.
— Ну… Не много. — С сомнением протянул Алексий. — Одно, два. Потом отсюда надо сразу уехать.
Мила
— Если пройду, погляжу, то ничего страшного? — Спросил я.
— Ничего. — Ответил Алексий. — Главное, не сканируй ничего. Нельзя тут с энергиями баловаться… Стой!
Мила, потянувшаяся к цветку, росшему из котла, замерла.
— Я просто цветок сорвать! — Капризно надула губки Мила. — Чтобы фотки красивые получились!
— Не делай этого. — Повторил ходок. — Нельзя. В Светлолесье только смотреть, не трогать. Хоть цветок сорвешь, хоть листик, место на нас обидится. А мы сюда уже далеко забрались.
Кира мягко отстранила Милу от роскошного цветочного куста.
Я прошёлся вдоль состава.
Как он сюда перенесся?
Паровоз ехал по рельсам, тянул за собой вагоны. Потом снег, туман… И рельсы кончились, по бокам лес, впереди дом… Удар, и приехали. Катастрофы не случилось. Наверное, скорость была маленькой, а густая растительность не позволила опрокинуться ни паровозу, ни вагонам. Люди вылезли, огляделись, и пошли обживать мир, не зная, что день тут стоит секунды на Земле.
«А что ещё не сходится, Мирослав?» Вдруг спросил Миро.
«А?»
«Сколько людей прибыло на этой технике и сколько людей живёт на планете сейчас?».
Я понял.
Заселить всю планету людьми из одного железнодорожного состава? Ну, не то чтобы невозможно, но маловероятно. Как-то не сходится количество. Людей должно было быть больше, чтобы они выжили, размножились и расселились на планете.
Вернулся.
— Алексий, а это единственное место, откуда началось расселение на планете?
— Нет, конечно. Там, подальше, старая деревенька есть, где до сих пор люди живут.
— А что они тут делают?
— Живут. Скот, поля, охота… Они б и рады свалить отсюда подальше, да не получается.
— Почему?
— Это уже к вам, магам, вопрос. Любой из деревни, кто Светлолесье покидает, и года не проживет. Болеет и умирает. Хотя тут и сто, и двести лет протянуть можно.
«Интересная информация».
— Следующим как раз их деревеньку посмотрим. — Засуетился наш проводник. — Едем!
Погрузившись в машину, двинулись дальше.
До деревни доехали к полудню.
Сначала вокруг потянулись возделанные поля. Пшеница или рожь? Или нечто среднее? По пояс мне высотой стебли, налитые, большие колосья, подвязанные к палкам. Дальше к речке спускается луг, на котором пасутся коровы.
Пастуха не видно.
Проехали по сложенному из камней мосту через речку, и перед нами открылась деревня.
Аккуратные домики, каменные, с крытыми дранкой крышами. Двухэтажные, камни стен укреплены деревянными сваями. За низкими заборчиками из жердей огороды, гуляют куры, прошла кавалькада гусей, задрав горделиво головы. Дорожки чистые, подсыпаны гравием.