Один толстый англичанин
Шрифт:
Он вернулся к своим бутылкам, прикончил одну и принялся за вторую. Народ раскололся на две фракции, одна была за то, чтобы возвращаться, а другая – чтобы остаться. Последняя фракция с легкостью победила. Увидев среди них Молли Эткинс и Джо Дерланджера, сидящих, обняв друг друга за плечи, Роджер подошел к ним.
– Вечеринка просто отличная, что скажешь? – спросил Джо, глядя на Роджера из-под козырька бейсбольной шапочки. – Обстановка душевная, никаких, к черту, недоразумений из-за того, кто с кем. Ну, есть, конечно, кой-какие возражения, но так – не слишком серьезные. Почему ты не найдешь себе девочку, Родж?
– Да он нашел, – хмыкнула Молли. – По крайней
– Нет – только показалось.
– Плохо дело.
– Есть у тебя сигареты, Джо? – спросила Молли.
– А как же, моя куколка. – По-прежнему обнимая одной рукой Молли за плечи, он наклонился с ней набок и свободной рукой стал шарить в кармане. Пусто. Поджав губы, он наклонился в другую сторону и потянулся ко второму карману. – Что-то никак не… Погоди-ка. – Он выхватил из нагрудного кармана нераспечатанную пачку и, не снимая руки с плеча Молли, принялся рвать ногтями обертку. Полузадушенная Молли начала подавать знаки бедствия. Джо уже работал зубами. – Проклятая пачка! – глухо прорычал он.
– Дорогой, а если просто…
– Дьявол, можно подумать, они нарочно так упаковали, чтобы нельзя было открыть. – Он ткнул пальцем в дно пачки и выскочили две измятые сигареты. – Держи.
– Извини, Джо, а у тебя нет с фильтром?
– Не имею. Ты не возражаешь, если я такую закурю?
– Да ну что ты, закуривай, если, конечно, найдешь зажигалку. Роджер, старик, не мог бы ты найти мне сигарету с фильтром? Тогда бы я вообще была на седьмом небе от счастья. Будь так добр.
Вскоре после этого все потянулись к барже. Роджер постарался занять место подальше как от оркестра, так и от Элен, и Сюзан, и Молли, и Джо, и Мечера, и Каслмейна с их компанией. С ощущением, нельзя сказать, чтобы приятным, скорее тошнотным, от двух бутылок виски и прочего спиртного, плещущегося в желудке, с толстой «гаваной» в зубах Роджер расположился на скамье и приготовился перенести обратное путешествие терпеливо и стойко, как добрый христианин.
Шум и какое-то оживление на дальнем конце баржи привлекли его внимание. Кого-то шутливо подбадривали, кто-то орал: «Эй, Сэм, держи еще бутылку!» Чернокожий шкипер мгновенно среагировал, приглушил машину и заработал румпелем. Роджер услышал, как за спиной у него загремела якорная цепь, и увидел стройную фигуру мужчины, который быстро подбежал, размахивая бутылкой, к воде и прыгнул на баржу. До баржи было не более четырех футов, но человек поскользнулся, не сумел ухватиться за протянутые ему руки и упал, неловко подвернув ногу. Бутылка описала дугу и была подхвачена у самого борта человеком с седой головой и в рубашке винно-томатного цвета с кубистским рисунком, для чего тот чуть ли не целиком свесился над водой. Такая его ловкость была встречена веселыми криками.
– Как перехватил пас, ого!
– Настоящий лев!
– Да он всегда был классным игроком!
– Вперед, круши защиту!
– Погодите, парни, – раздался голос. – Кажется, доктор Банг выбыл из игры. Эрнст!
– Наш бешеный викинг!
– Эй, Эрнст, ты в порядке?
– Что с моей бутылкой? Жаль было бы после такого приключения остаться без выпивки.
– Да здесь она, Эрнст, я ее поймал, спас, можно сказать.
– Давай, налей человеку, он ведь сделал общественно полезное дело.
– Дорогой, ты правда не ушибся? – спросила Элен.
– Поначалу думал, что-то вывихнул, но нет, все вроде в порядке.
– Значит, все нормально, Эрнст?
– Какого черта, конечно нормально. Что со мной сделается?
Глава 13
Часа
С большими интервалами подъезжали машины, набитые людьми. Кто по дороге останавливался купить пиццу, кто говорил, что трудно было найти дом, а кто не заботился об оправдании. Роджер поднялся по нескольким мраморным ступеням и стоял у дверного проема, раскрашенного в мавританском духе флуоресцентными красками. К нему подошел Строд Эткинс, мокрый с головы до ног; во рту у него дымилась сигарета. Любезно поклонившись, Строд сказал:
– Похоже, что я все-таки искупался.
– Я уж вижу. Как водичка, не холодновата?
– Наверно, холодновата. Не могу сказать точно… Ты ведь англичанин?
– Да, англичанин. Зовут меня Мичелдекан.
– Совершенно уверен, что мы… где-то…
– Да, встречались. У Дерланджеров, вечером в прошлое воскресенье. Могу напомнить: мы говорили о Томми Эткинсе, истинно английском произношении и о том, почему мы ненавидим вас. И еще о том, что ты ужасный англофил.
Лицо Эткинса постепенно светлело.
– Точно! – удивленно воскликнул он. – Эй, да мы действительно болтали обо всем этом, теперь припоминаю. Подумать только! Ты – мой старый приятель, Митч Декан. Как поживаешь, Митч, старина? Ну как тебе – нравится эта страна?
– Она мне всегда нравилась и теперь нравится.
– Отлично. Слушай… – Эткинс наморщил лоб, пытаясь что-то вспомнить; у ног его уже натекла лужа. Лицо его мрачнело так же постепенно, как только что светлело. – Слушай, кажется, сегодня было что-то еще, а? Мы же не только купались? Можешь ты мне сказать?
– Строд? Строд, иди сюда и переоденься во что-нибудь сухое.
– Сейчас, Эл, сейчас иду. Я только хочу тут кое-что выяснить с моим другом Митчем. Да, было же еще что-то… Но что, черт, это было? – Он погрузился в задумчивость, а Роджер воспользовался паузой, чтобы встать поудобней. Наконец Строд принял, видимо, какое-то решение. Он протянул Роджеру руку и заглянул в глаза. – Митч, старина, хочу извиниться перед тобой. И давай пожмем друг другу руки. Покажи, что не держишь на меня зла.
Роджер уставился на него.
– Извиниться? За что?
– Какая разница, Митч, но ты на меня обиделся. Не помню точно, за что. Но это было. Что-то такое между нами произошло, какая-то… размолвка.
– Какая размолвка?
– А такая, Митч. Такая. А у меня правило, если случится с кем… размолвка, я потом должен извиниться. Почти всегда бываю виноват я, а если и не я, то какая, к черту, разница? Лучше будет, если кто-нибудь извинится, чем никто, а? Так ты пожмешь мне руку?
Роджер пожал Эткинсу руку, и тот хлопнул его по спине.