Один толстый англичанин
Шрифт:
– Вот так-то, парень, – сказал Эткинс задушевным тоном. – Теперь мы тобой друзья. Ну, пока.
Хлюпая мокрыми башмаками, он медленно и с усилием потащился по ступенькам, потом по дорожкам и мозаичному полу на хозяйскую половину, ни разу не ошибившись и сворачивая куда надо. Роджер взглянул на свой стакан и обнаружил, что тот давно пуст.
Он наполнял его во второй раз, когда к нему подошел Найджел Паргетер. Роджера всего передернуло, когда он увидел, кого принесло. О господи, только не Паргетер! Чего этому парню здесь нужно, чего он болтается здесь? Кто его сюда пригласил и как он посмел принять приглашение? Паргетер – сам факт его существования ужасен. Глядя на Паргетера,
– Привет, Паргетер! Как Англия, все еще на прежнем месте, не подевалась никуда?
Паргетер, не ответив на приветствие, несколько секунд стоял, оглядываясь вокруг с озабоченным видом. По этой озабоченности, не исчезнувшей, когда она заговорил, можно было предположить, что Паргетер подошел к Роджеру скорее потому, что знал Роджера и что в этой компании Роджер был сам по себе, а не потому, что испытывал к Роджеру особую приязнь.
– Не знаю, могу ли я просить вас о помощи. Там, на улице кое-что случилось, и я подумал, что вы, пожалуй, способны помочь.
– А что именно случилось?
– Да все Джо Дерланджер.
Роджер последовал за Паргетером в прихожую. Стены ее все были в мелких отверстиях, словно проеденных червем или проделанных раскаленной докрасна вязальной спицей, в остальном же она была ничем не примечательна.
– И что с ним случилось?
– Похоже, то, что с ним иногда случается. Опять разбушевался.
– Подрался с кем-нибудь?
– Еще нет.
Когда они спускались с крыльца, раздался громкий удар, как будто чем-то твердым ударили по металлу. Потом Роджер увидел Джо, освещенного ярким светом мощных рыбацких фонарей, висящих на столбах возле дома. Джо шагнул вперед и, примерившись, пнул машину по дверце: свою машину, как скоро понял Роджер. Снова прозвучало: бух! На дверце и по всему боку машины виднелось уже немало небольших вмятин от прежних ударов. В пяти футах от Джо стояла Грейс Дерланджер, опустив плечи и закрыв лицо руками. Паргетер подошел к ней и обнял за плечи.
– Пожалуйста, не надо, Джо, милый! – молила она. – Пожалуйста, не надо. Отвези меня домой. Я так устала.
– Не раньше чем буду готов, – ответил Джо. Вид у него был сосредоточенный. – Вот закончу с этим и пойду вызову тебе такси. – Потирая подбородок и недовольно качая головой, он некоторое время задумчиво смотрел на машину, потом решительно повернулся и направился за угол дома.
Роджер присоединился к Грейс и Паргетеру.
– Чего ради он все это делает? – спросил он.
– Просто, иногда на него такое находит, – ответила Грейс, глотая слезы. – Совершенно не представляю, в чем тут дело или какое он находит в этом удовлетворение. Когда я на другое утро спрашиваю его, он отвечает, что ничего не помнит, что было вчера.
– Пойдем в дом, Грейс, – предложил Паргетер. – Позволь, я провожу тебя и налью чего-нибудь выпить. Ты ничем не поможешь, если будешь стоять здесь, а если уйдешь, он, может, и остановится.
– Нет, я должна остаться и приглядеть за ним. Не имеет значения, здесь я буду или в доме, – это никак не связано со мной.
– А может, он уже отвел душу и давно находится в доме, – предположил Роджер.
– Он вернется. Он еще не закончил и не остановится, пока не разнесет машину вдребезги.
– Пойдем в дом, Грейс, выпьешь, успокоишься, – снова сказал Паргетер.
– Я останусь, Найджел, спасибо тебе. Ты можешь идти. О, вот он.
Снова появился Джо, в руке у него, похоже, был кусок железной трубы. Он размахнулся и, прицелившись, ударил по фаре. Раздался звук,
– Вот это то, что надо, – удовлетворенно сказал Джо, переходя к другой фаре.
Роджер заволновался. Он подошел к Джо, встал перед ним и сказал:
– По-моему, ты занимаешься бездарным делом, Джо, тебе не кажется?
– Не мешай, Роджер, отойди. Пожалуйста, – сказал Джо спокойно, без намека на угрозу, словно просил напарника по игре в гольф отойти на пару ярдов, чтобы можно было свободно размахнуться. – Просто подвинься немного, ладно?
– Это обойдется тебе в некоторую сумму, Джо. Если можно так выразиться. Не считая того, что придется давать неприятные объяснения. На твоем месте я бы на этом закончил, ты славно потрудился. Говорю тебе как друг.
– Чем раньше ты отойдешь, тем скорее я закончу. Это моя машина, и я могу делать с ней что хочу. В данный момент мне хочется немножечко ее расколошматить.
Подошел Паргетер и встал рядом с Роджером.
– Почему бы тебе не отдохнуть, Джо?
– Слушайте, ребята, я знаю, что вы желаете мне добра, но вы только затягиваете дело, понимаете вы это или нет? Просто помолчите и дайте мне закончить. Я управлюсь за пару минут, не больше.
– Она что, не желает заводиться? Или еще в чем дело? – поинтересовался Паргетер.
– Это не машина, – последовал ответ. – Теперь отойдите-ка, не заслоняйте свет.
Роджер с Паргетером вернулись к Грейс. Джо разнес вторую фару, недолго постоял, размышляя, за что приняться дальше, и ударил по ветровому стеклу. На сей раз осколки стекла со звоном посыпались на асфальт. Роджер оставил Паргетера с Грейс, а сам вернулся в дом. Происходящее перестало его волновать. Стоило бы, наверно, остановить Джо, но все это было не слишком серьезно. Вместе с тем в душе его зрела неудовлетворенность. Не раз, сколько ему помнилось, он собирался кое-что рассказать Джо о своих отношениях с Элен и даже, может быть, попросить у него совета. Но теперь он понял, что не знал бы, как подступиться к нему с таким разговором. С американцами невозможно было говорить о чем-то более серьезном, личном, чем бейсбол, если ты не учился на одном с ними курсе в Йельском университете или не носил отличительный знак «Фи Ипсилон Каппа».
На полутемном крыльце кто-то стоял. Поскольку Роджер уже не раз этой ночью сталкивался с Молли Эткинс, то сейчас он почти сразу узнал ее смутный силуэт. Это была она. Молли стояла пошатываясь и то и дело хватаясь за столб; в руке у нее была бутылка. Не говоря ни слова, она протянула бутылку Роджеру. Роджер принял ее и отпил глоток.
– Большое спасибо, – поблагодарил он. Он сделал шаг к двери, но тут из дома донесся восторженный рев многих глоток, видно вдохновивший Джо, который с удвоенной энергией заработал трубой. Кроме страдальческого звона разлетающегося стекла, кругом стояла тишина. Ночь была тихой и просторной. Роджер повернулся к Молли и взял ее за руку.
– Не хочешь ли подышать свежим воздухом?
Молли дернулась, будто у нее подвернулась нога, и опять навалилась на Роджера; ее длинные бусы, похожие на окаменелые птичьи яйца (или их отвратительная керамическая имитация), больно впились ему в живот.
– Господи, да ты совсем на ногах не держишься. Идти можешь?
– Если ты имеешь в виду, что я вдрызг пьяная, то ты прав. Но это ничего не значит. – Она снова сделала попытку идти, как показалось Роджеру давшуюся ей с трудом. – У меня стандартный размер ноги, но вот не могу подобрать себе какую-нибудь обувь: я затем и выходила. Постой так минутку. – Уцепившись за него одной рукой, она наклонилась и сняла с ноги босоножку на высоком каблуке.