Один в поле воин
Шрифт:
Стоило нам войти в бар, как мы увидели, что Мария о чем-то оживленно говорит с барменом, но стоило ему нас увидеть, как тот сразу замолк и стал усиленно натирать стаканы. Мы подошли к стойке.
– Тетя Мария, познакомьтесь. Это мой дядя, Макс Ругер.
– Мне очень приятно видеть вас, мистер Ругер, – сказала ровным и сухим голосом леди Вильсон, при этом внимательно разглядывая крепкую фигуру начальника безопасности. – Я вас таким и представляла. Мощное сложение. Цепкий и настороженный взгляд. Впрочем, как еще может выглядеть бывший полицейский и частный детектив?
Ругер
– Мое почтение, леди Вильсон. Вы не представляете, как мне лестно удостоиться вашего столь пристального внимания. Приехали на отдых?
– Не совсем так, – она на секунду замялась. – Вообще-то… я приехала поговорить о будущем одного молодого человека.
Макс усмехнулся:
– Тут все просто. Вам надо просто поговорить с ним самим.
Ругер вновь удостоился взгляда, из которого можно было понять, что он как личность потерял еще пару баллов по шкале леди Вильсон.
– Вы разве не его опекун, мистер Ругер?
– Формально так оно и есть, но решать ему. Он знает, что ему надо.
– Вы считаете это правильным? Шестнадцать лет – есть шестнадцать лет. Подростковый максимализм…
– Извините, что перебиваю ваш разговор, – я быстро окинул обоих взрослых взглядом, в котором сквозила насмешка. – Вы оба сейчас говорите обо мне?
– Да, Майкл. О тебе. Я ничуть не сомневаюсь в твоем здравом смысле, но есть решения, которые должны принимать взрослые люди, – отчеканила «тетя Мария».
Меня так и подмывало сказать ей что-нибудь язвительное, но я сдержался, так как мою роль подростка никто не отменял.
– Тетя Мария, вы хотели что-то предложить? Как интересно! Да, дядя Макс? – начал я играть роль подростка. – Говорите прямо сейчас!
Если бы здесь был другой человек, а не жена сенатора, Ругер бы улыбался во весь рот, но сейчас он постарался скрыть усмешку, которую мне не составило труда заметить. Миссис Вильсон что-то почувствовала, наверно, поэтому она внимательно посмотрела сначала на меня, потом на Ругера и только тогда ответила:
– Мы с Генри решили уехать на какое-то время в Европу. Нашему решению предшествовало предложение президента моему мужу поехать советником в Испанию. По пути туда мы посетим несколько стран, в том числе советскую Россию. Увидеть мир, путешествовать, разве не этого ты хотел, Майкл?
Предложение оказалось неожиданным… и при этом очень заманчивым. Проехаться по странам Европы, посмотреть сталинскую Россию, пожить какое-то время в Испании. Все это здорово, за исключением одной вещи: жизнь в чужой семье. Здесь я только изображаю подростка, а там мне придется выступать на сцене в главной роли. Моментально прокрутив плюсы и минусы в своей голове, я решил отказаться от столь заманчивого предложения. Жить по чужим правилам – это не мое! Несмотря на уже принятое решение, я, как и положено, эмоционально отреагировал, изобразив на лице восторг:
– Здорово! Путешествовать по миру – моя мечта! Где вы собираетесь побывать?
Мария Вильсон, видно, приняла мое довольное выражение лица за согласие,
– Из Нью-Йорка полетим самолетом до Стокгольма. Остановимся в столице Швеции на несколько дней, а затем полетим в Хельсинки, а уже из столицы Финляндии в Советский Союз. Там побываем в двух городах. В Ленинграде и Москве. Сколько времени мы там пробудем, напрямую будет зависеть от дел моего мужа. Как дальше сложится наш маршрут, тоже пока не могу сказать. Думаю, что потом поедем во Францию, а только потом в Испанию. Съездим, я думаю, но позже, в Португалию. Как тебе, Майкл?
Ей очень хотелось заинтересовать меня, переманить на свою сторону.
– Здорово! Столько стран увидеть! Почти кругосветное путешествие получается! Как у Жюля Верна!
– А когда вы собираетесь вернуться обратно, леди Вильсон? – неожиданно поинтересовался Ругер.
Женщина замялась на мгновение, но при этом ответила четко и более резко, чем надо:
– Через два, максимум три года.
Теперь мы удивились уже на пару с Максом. Наверно, и мысли у нас сейчас с ним были одинаковые: что такое случилось с сенатором, если он уезжает так надолго?
– Дядя Генри послом едет? – неожиданно вырвалось у меня.
– Нет, Майкл. Советником. Больше я пока ничего не знаю.
– Это серьезно. Тут надо все как следует обдумать, – задумчиво протянул Макс, глядя на меня. – Сколько вы рассчитываете у нас пробыть, госпожа Вильсон?
– Неделю.
– Вот и хорошо. Значит, мы с вами еще и не раз и не два встретимся, а пока Майкл вам все тут покажет. Извините, но сейчас мне нужно возвращаться к работе.
– Иди, дядя Макс. Мы найдем, чем заняться, – проводив взглядом Ругера, я повернулся к стойке. – Джимми, где твои фирменные фруктовые коктейли?!
– Пару минут, Майкл. Тебе бутерброды, как обычно?
При этом я вопросительно посмотрел на леди Вильсон.
Та слегка улыбнулась и покачала головой:
– Мне не надо. Как все женщины, я время от времени сижу на диете. Сейчас у меня как раз такой период.
– Как обычно, – подтвердил я заказ, затем повернулся к жене сенатора. – Тетя Мария, а что вас здесь интересует?
– Интересует? – она удивленно посмотрела на меня, а потом поняла, что я хотел сказать. – Да, собственно, ничего. Все эти сомнительные удовольствия, ради которых сюда едут, мне неинтересны. Поплаваю в бассейне, попробую местную кухню, схожу пару раз на концерты. Это все.
– Понятно. Как насчет экскурсии по городу?
– Обязательно поедем. Мне же надо иметь хоть какое-то представление о прославленном городе грехов, – в ее голосе чувствовалась откровенная издевка.
Пока я ел, мы молчали. Доев второй бутерброд и допив фруктовый коктейль, я поблагодарил бармена:
– Джимми, было все вкусно. Спасибо. Запишешь на Макса. Пока.
Не успели мы выйти из бара и окунуться в гостиничную сутолоку, как женщина неожиданно меня спросила:
– Скажи, Майкл, а тебе нравится здесь жить?