Один в поле воин
Шрифт:
В ответ высказав свою – и не только свою – точку зрения, директор службы безопасности в очередной раз вынужден был признать, что в вопросах экономической преступности и терроризма связан по рукам и ногам.
Прошла всего неделя, и перед заместителем директора ФСБ Венедиктовым стоял полковник Рожнов, на которого и была возложена задача хоть в какой-то мере ослабить эти путы. Венедиктов доверял Рожнову, их не связывали родственные узы или товарищеские отношения – только дело. Замдиректора выбирал долго, из двух десятков претендентов на пост начальника вновь создаваемого управления он выбрал именно полковника
Венедиктову Рожнов показался нетерпимым к беспределу. С одной стороны, это указывало на слабость полковника, нетерпимость виделась нетерпением. С другой – было ясно, что тому не хватает полномочий, средств, возможности полностью взять инициативу в том или ином деле в собственные руки. Рожнов хотел найти единомышленников среди своих подчиненных, а нашел даже не противников, а предателей, – это его личное определение. Все эти негативные факты сыграли положительную роль в дальнейшей судьбе Михаила Константиновича.
Поначалу в приватной беседе с полковником замдиректора ФСБ высказался за то, чтобы отдел назывался Департаментом эффективной контрразведки. Сокращенно выходило или "Декон", или, что еще хуже, пришедшее на ум генерал-лейтенанту, – "Дефект". От названия зависит многое, во всяком случае, так думал капитан Врунгель. Так подумалось и Венедиктову, который отмел оба названия и прислушался к мнению Рожнова.
Вот так совершенно неожиданно новое секретное силовое подразделение ФСБ получило довольно простое название. Венедиктов, по большому счету, знал, что на своем месте он просидит недолго. Он не рассчитывал, что в анналах службы безопасности его имя всплывет подобно яхте того же Врунгеля с поэтическим названием "...беда", не рассчитывал и на полную "Победу", но он все же сделал хоть что-то полезное, кроме того, что удачно протирал штаны в своем высоком кресле, выполняя указы "сверху".
Такие наступили для ФСБ времена, что порой приходилось прислушиваться и исполнять волеизъявление различных министерств, включая и Министерство иностранных дел, и высокопоставленных чиновников, которые сидели в зданиях пониже. Но так быть не должно, в определенных вопросах служба безопасности является приоритетным органом и вправе не обсуждать детали той или иной операции, к примеру, с Генпрокуратурой. Однако люди в ФСБ стали другими, кроме скрытых противников, которые мелькали в коридорах на Лубянке, можно было столкнуться и с "предателями", как произошло с полковником Рожновым.
Кое-кто в ФСБ заинтересовался новым подразделением, но информация о нем была строго засекречена. Вряд ли кому удалось даже определить руководителя и состав подразделения, проследить, куда уходят довольно солидные суммы и оружие. Деньги и оружие уходили на разработку и осуществление силовых акций, которые выполняли бывшие офицеры спецназа, а ныне обыкновенные наемники, получающие за свою работу деньги. Рожнов сразу все расставил на свои места. Деньги были не единственным
Если полковник Рожнов нашел единомышленников среди начальства, то в маленьком отряде ликвидаторов его мизерного ведомства единства в полном смысле этого слова не наблюдалось. До некоторой степени это был расчет со стороны руководителя "пятерки". Слаженность в команде была на высшем уровне, папки с досье на членов спецгруппы "Ноль" становились толще с каждой проведенной ими операцией. И не только. В них были отражены личная жизнь, связи на бытовой почве и тому подобные нюансы. Также Рожнов завел отдельную папку собственно на группу в целом и скупыми словами опытного следователя отмечал несхожесть характеров боевиков, легкое противостояние, отсутствие настоящей дружбы.
Другого руководителя озадачили бы подобные факты, однако полковник не был обеспокоен, понимая, что имеет дело с наемниками. Только двое из них – Нораир Оганесян и Андрей Яцкевич – были более-менее дружны. Но и их отношения выглядели скорее приятельскими. Что касается командира – Олега Шустова, до недавнего времени работавшего в центре специальной подготовки ФСБ, – тот был холоден, не терпел, когда его мнения, касающиеся выполнения или корректировки отдельных моментов в проведении боевой операции, обсуждались или подвергались критике со стороны товарищей.
Они были именно товарищами. Такое холодное слово, которое ни к чему не обязывает. Как в далекие советские времена.
И вот собственно Указ, благодаря которому появился Департамент "5".
Директору Федеральной службы безопасности
Российской Федерации
Секретно
УКАЗ
от ... февраля 1999 года №...
Об экстренных мерах по защите населения от бандитизма, экстремизма и терроризма, а также иных проявлений организованной преступности.
(Извлечение)
В целях защиты жизни, здоровья и имущественных интересов граждан, обеспечения безопасности общества и государства, а также во исполнение Федеральной программы Российской Федерации по усилению борьбы с преступностью на неограниченный срок, невзирая на принятия Федеральным Собранием РФ законодательных актов в сфере борьбы с преступностью и экстремизмом, постановляю:
1. ...для подготовки и осуществления следственных мероприятий, пресечения и раскрытия преступлений инициативно использовать данные оперативно-розыскной деятельности, признавая их доказательствами по уголовным делам этой категории, исключая установленный порядок;
к подозреваемым и обвиняемым по указанным преступлениям в качестве меры пресечения не применяются подписка о невыезде, личное поручительство, поручительство общественных организаций и залог;
при достаточности доказательств в ходе оперативно-розыскных мероприятий и опасения, что подозреваемый может скрыться от следствия или совершить новое преступление, осуществлять физическое устранение лиц, подпадающих под данное определение.
2. Настоящий Указ вступает в силу с момента подписания.