Один в толпе
Шрифт:
Ронда пожала дочери руку, словно хотела успокоить.
– Не отдаляйся от меня. Нам надо сейчас держаться вместе. Так что именно сказал Коул?
– Он сказал, что много думал и понял, что нечестно держать меня в подвешенном состоянии, пока он не решит, что ему самому делать. Он сказал: мне нужен другой человек. Такой, который знает, что ему нужно, и будет в состоянии оценить то, что могу дать я.
– А что ты ответила?
– Сначала я была настолько изумлена, что просто молчала. Естественно, он подумал, будто я плачу.
– Естественно, – кивнула Ронда.
– Я пару раз всхлипнула
– Отлично, – похвалила Ронда. – Если только...
– Что? – взвилась Белинда. Она не желала, чтобы мать подрывала ее только что обретенную уверенность новыми сомнениями.
– Если только нет другой женщины. У Белинды пересохло во рту.
– Это невозможно. Он не так давно уехал. Он не мог за это время кого-то найти.
– Да много ли на это надо времени?
– Нет, это просто невозможно. Я была всем, что Коул мог пожелать от женщины, – воскликнула Белинда и сразу подумала: «Вот именно – была!»
– Да нет, это совершенно необязательно, – затараторила Ронда. – Но мы не должны упускать это из виду.
Белинда чувствовала, что почва ускользает из-под ног.
– Мне обязательно надо придумать, как его вернуть.
– На мой взгляд, есть только одно слово, которое в таких делах имеет вес. И это слово – деньги. Много денег. Он случайно не сказал, сколько собирается тебе давать?
– Коул никогда не предложит мне денег за то, чтобы я ушла. Он сочтет это унизительным для нас обоих. Ах, ты этого.не поймешь. Он сказал только, что позаботится, чтобы со мной было все в порядке, пока я не найду работу и не смогу сама себя обеспечивать. – Она удрученно покачала головой: – Ты слышишь? Работу! Сказал, что может попросить Фрэнка замолвить за меня словечко в модельных агентствах, чтобы я могла вернуться к прежнему занятию. Можешь себе такое представить?
– А он не говорил, что тебе делать, пока он не вернулся?
– Сказал, что я могу жить у него в доме, пока не подыщу себе жилье. У него даже хватило наглости рассказать про какие-то квартиры, которые он видел в Лагуне. Можешь себе представить? – Ясно было, что Белинда скорее будет спать в машине, чем согласится переехать к матери. – Думаю, пока никто о нашем разговоре не знает, я могу получать деньги на карманные расходы. Это немного, но их можно отложить.
– Коул должен был сказать, сколько денег он тебе даст, чтобы ты обустроилась.
– Мало. – Ей не хотелось называть Ронде цифру.
– А когда ты услышала про это «мало», что ты ему сказала?
– Что мне нужен он, а не его деньги.
– Умница, – похвалила ее Ронда. – Надеюсь, он прибавил хоть что-то?
– Я тебе уже объясняла, Коул никогда такого делать не будет. У него мозги иначе устроены. И, поверь, нет ничего глупее, чем предложить что-то подобное. Стоит мне об этом заикнуться, и пути назад не будет. Кроме того, я хочу добиться не финансового соглашения, по крайней мере, в настоящий момент. – Ей нужен был план, нужно было что-то, что подскажет ей, как действовать. Сейчас она чувствовала себя как золотая рыбка в аквариуме, мечущаяся из стороны в сторону безо всякого результата. И наконец
Ронда прочла это в глазах дочери и пододвинулась к ней поближе.
– Ну говори, говори. Вижу, что ты нашла выход. – Она светилась от возбуждения. – А я уже начала бояться, что ты позволишь этому ублюдку бросить тебя.
– Поосторожнее, мамочка. Этот ублюдок будет твоим зятем.
Ронда захлопала в ладоши и закричала:
– Вот это дочка!
– Мне надо только придумать, как заманить его сюда, причем как можно скорее. Не надо забывать, что там действительно могла появиться другая женщина.
Обе погрузились в молчание. Прошло несколько минут, и Ронда сказала:
– Если бы он узнал, что ты беременна, он бы вернулся немедленно. Можем придумать, почему ты до сих пор хранила это в тайне. А потом... После того, что тебе пришлось пережить, после того, как он звонил и говорил, что хочет с тобой порвать... Никто не удивится выкидышу.
– Такого я с Коулом сделать не могу, – сказала Белинда решительно. Пусть уж лучше мать сочтет ее чересчур добродетельной, нежели узнает правду. Ронда фанатично верила в то, что если брак распадается, дети – это то, что всегда заставит судью принять решение в пользу женщины. Она была бы не в восторге, узнав, что дочь не вняла ее советам и ей не суждено нянчить внуков. Ронда рассказывала всем и каждому, что ждет не дождется того дня, когда пойдет на конкурс красоты со своей внучкой.
– Ну хорошо, – согласилась Ронда. – Я тебя понимаю. Не волнуйся, радость моя, мы придумаем что-нибудь получше. Против нас двоих никому не устоять.
– Я так тебя люблю, мамочка! – сказала Белинда. Как приятно общаться с кем-то, не строя из себя невесть что. Было бы еще лучше, если бы она могла быть с матерью честной до конца. Но всего иметь невозможно.
Глава 19
Коул спал крепко, но что-то его разбудило. Он повернулся на спину, прислушался, но не услышал ничего необычного. Он попытался вспомнить, не снилось ли ему чего, но так и не сумел. Коул как человек, проведший много ночей без сна, понимал, что больше ему не заснуть. Он взглянул на часы. Половина пятого. Слишком рано. Если он встанет, может разбудить Холли. У нее сон был еще более чуткий, чем у него.
Холли... Естественно. Наверное, она ходила в туалет.
Коул вылез из кровати, натянул джинсы, дрожа от ночного холода, обхватил себя обеими руками, пытаясь согреться. Осень медленно, но уверенно входила в свои права. Каждое утро температура опускалась на градус, и однажды Коул с удивлением обнаружил, спустив босые ноги с кровати, что пол холодный.
Он потянулся за рубашкой, висевшей на спинке кровати. Одежда показалась ему отсыревшей. Дом надо было ремонтировать по-настоящему, а не латать дыры, чем он занимался в прошедшие выходные. Но Коул никак не мог придумать, как бы до зимы выкроить из бюджета деньги на необходимые материалы. Он все время искал возможности признаться Холли, кто он на самом деле, но боялся. Выберешь неудачное время, и она потеряет к нему доверие, которое с таким трудом завоевал. А отношения их становились .все сложнее и сложнее.