Один Вкус
Шрифт:
«Лос-Анджелес Секретно» (L.A. Confidential) — лучший фильм, который я видел в этом году; он во всех отношениях блестяще сделан Кёртисом Хэнсоном, и пока что я считаю его первым кандидатом на «Оскара». Японская картина «Будем ли мы танцевать» — самый трогательный фильм из всех, что я видел за многие годы. Я до сих пор не вполне уверен, почему он так действует, если не считать полной глубоких оттенков игры Коджи Якушо; половину фильма я сидел со слезами на глазах, а другую половину — смеялся. Африканско-американская лента «Love jones», вероятно, стала наиболее обсуждаемым фильмом этого года — настоящий гвоздь сезона. А режиссер польского происхождения Агнешка Холланд представила изысканную экранизацию романа Генри Джеймса «Площадь Вашингтона» (в мире, отрицающем сознание, романист, который говорит о нем, — неожиданное утешение. Что там кто-то говорил о братьях Уильямс и Генри Джеймсах? Что-то вроде того, что Уильмс Джеймс — это романист, маскирующийся
Самый модный фильм? «Гросу Пуэнте Бланк» (Grossu Pointe Blank). Джон и сестра Джоан — два моих любимых героя, а Минни прелестна. Новую музыку написал Джо Струммер, поэтому неудивительно видеть на стене у Минни плакат группы «Клэш». Кусак играет профессионального киллера, направляющегося на встречу по случаю десятилетия окончания высшей школы. Ален Аркин — терапевт героя Кусака, безумно боящийся, что если он будет строг, то Кусак его побьет. Его стандартный совет: «Весело проводите время, никого не убивайте». Кусака беспокоит, что он не найдет общего языка ни с кем из своих однокашников. «Что я скажу? Между прочим, я убил президента Парагвая столовой вилкой. А как твои дела?» Встреча проходит хорошо, за исключением того, что им приходится избавляться от трупа с помощью мусоросжигательной печи в подвале школы. И так далее. Но что делает фильм интересным, так это опаляющий интеллект сценария. Наряду с «Покидая Лас-Вегас» (дзен саморазрушения: когда пьешь, просто пей), «Мелкой могилой», «Жизнелюбами», «Заигрыванием с катастрофой», «Поисками поезда», «Ударами и криками» и несколькими другими, это один из наиболее понравившихся мне последних фильмов.
И в то же время меня постоянно спрашивают, зачем обращать внимание на что-либо из этого? Разве эта примитивная культура в действительности не бездуховна? Я все время слышу то же самое о телевидении: настоящий серьезный ученый, не говоря уже о духовном искателе, не должен интересоваться подобными вещами.
Какой же это мелкий Бог. Все формы, без исключений, едины с Пустотой. Зачем избегать этих отдельных форм или смотреть на них сверху вниз? Разве они не являются в равной степени проявлениями высшего наслаждения Духа, купающегося в искрометных водах своего собственного изобилия? Разве они не в равной степени струйки в водопаде Одного Вкуса, оттенки самого Божественного, играющего здесь и там? Должен ли я поклоняться только Богу специальных интересов?
Воскресенье, 26 октября
Удивительно, какое действие оказывают различные виды музыки. Рок-музыка, несомненно, воздействует на нижние чакры (вероятно, от 2-й до 3-й — секс и сила) [36] . Рэп нередко бывает музыкой выживания на улице (чакра 1). Лучшее из джаза (скажем, Чарли Паркер, Майлз, Уинтон) — это чакры от 3-й до 4-й.
Великие композиторы-романтики (Шопен, Малер) — это в основном 4-я чакра — все сердечные чувства, порой пробирающие насквозь. Гайдн, Бах, Моцарт и поздний Бетховен, во всяком случае, как мне кажется, соответствуют музыке сфер, воздействующей на 5-ю и 6-ю чакры. Слушая эти виды музыки, можно действительно ощущать, как твое внимание притягивается к различным телесным центрам (животу, сердцу, голове).
36
Семь чакр кундалини йоги являются архетипическим представлением Великой Цепи, состоящей из семи основных уровней сознания, каждый из которых соответствует определенному месту тела (поскольку в соответствии с моей моделью каждый компонент Левой стороны или сознания имеет объективно-телесный коррелят Правой стороны). Семь чакр подразделяются на нижние (живот), средние (грудь/сердце) и верхние (макушка головы и выше).
Я обнаруживаю, что всякий раз, когда я пишу, скажем о Плотине, Экхарте или Эмерсоне, единственная музыка, которая не мешает думать, — это Моцарт, поздний Бетховен и кое-что из Гайдна. Но когда я занимаюсь нудной библиографической работой, составляю примечания и т. п. — подавайте мне рок-н-ролл. Но главная суть кундалини йоги и семи чакр состоит в том, что все семь, без исключения, представляют собой сияющие формы Шакти, энергии Богини, пребывающей в вечном объятии с Шивой, чистым бесформенным Свидетелем. Все Формы едины с Пустотой: Шива и Шакти вечно занимаются любовью, привязанные друг к другу страстной преданностью, которой не могут даже осмелиться коснуться время, хаос, смерть и судьба.
В дзогчен-буддизме та же идея выражена в тхангке Ади-Будды (или самого высочайшего Будды) Самантабхадра и его супруги Самантабхадри.
Эта тхангка Самантабхадры и Самантабхадри (Пуруши и Пракрита, Шивы и Шакти, Пустоты и Формы, Мудрости и Сострадания, Эроса и Агапе, Восхождения и Нисхождения) представляет собой не просто символ. Это изображение непосредственного постижения. Когда ты отступаешь к «Я-Я» и пребываешь как бесформенный Свидетель, ты буквально становишься Самантабхадрой, великим Нерожденным, радикально неопределимым Божеством. Ты пребываешь в черной Пустоте бесконечного высвобождения. И в то же время в пространстве той пустоты, которой ты являешься, в каждый момент возникает вся вселенная: облака проплывают через твое осознание, вон те деревья возникают в твоем осознании, вон те поющие птицы едины с тобой. Ты, как бесформенный Свидетель (Самантабхадра), един со всем Миром Формы (Самантабхадри), и это вечное эротическое соединение. Ты буквально занимаешься любовью со всем возникающим миром. Жестокий, мучительный разрыв между субъектом и объектом затянулся, и вы с миром вступили в интимное, сексуальное, экстатическое соединение, обрамленное блаженством, сияющее освобождением, — гром и молния только Одного Вкуса.
Так было всегда.
Понедельник, 27 октября
Марси напряженно работает, заканчивая свою магистерскую диссертацию, которая посвящена внутреннему управлению в бизнесе. В эту среду к нам в гости приезжает Лео Бурке — глава отдела подготовки менеджеров фирмы «Моторола», — и я думаю, Марси предвкушает дискуссию. Хорошо иметь рядом специалиста по бизнесу, чтобы помочь мне перестать выставлять себя дураком, хотя я не уверен, что это по плечу даже Марси.
Пятница, 31 октября
На пути к Одному Вкусу люди совершают две распространенные ошибки. Первая происходит при установлении связи со свидетелем, а вторая при переходе от Свидетеля к самому Одному Вкусу.
Вот первая ошибка: пытаясь установить контакт со Свидетелем (или «Я-Я»), люди воображают, что они что-либо увидят. Но вы ничего не видите, вы просто пребываете как Свидетель всего, что возникает, вы чистый и пустой Видящий, а не нечто такое, что можно видеть. Попытки увидеть Видящего как особый свет, великое блаженство, внезапное видение бесполезны — это все объекты, а не Свидетель, каковым вы являетесь. Разумеется, в конечном итоге достигнув Одного Вкуса, вы будете всем, что вы видите, но вы не можете начать пытаться это делать — пытаться видеть Истину, — поскольку это именно то, что не дает ее увидеть. Вы должны начинать с «нети, нети»: я — не это, я — не то.
Таким образом, первая ошибка состоит в том, что люди препятствуют Свидетелю, пытаясь сделать его объектом, который можно ухватить, в то время как это просто Видящий всех объектов, и он «ощущается» только как огромное фоновое чувство Свободы и Избавления от всех объектов.
Пребывая в этой Свободе и Пустоте — и беспристрастно свидетельствуя все, что возникает, — вы заметите, что отдельная самость (или эго) просто возникает в сознании, подобно всему остальному. Вы можете действительно ощущать самозамыкание [37] , точно так же, как можете ощущать свои ноги, осязать стол или камень или чувствовать свои ступни. Самозамыкание представляет собой чувство внутренней напряженности, нередко локализующейся позади глаз и связанное с небольшим напряжением мышц всего тела. Это усилие и ощущение замыкания перед лицом мира. Это едва заметное напряжение всего тела. Просто замечайте это напряжение.
37
Слово «самозамыкание» не является точным переводом используемого Уилбером термина self-contraction (для которого трудно подобрать адекватный русский эквивалент), но достаточно хорошо отражает суть дела — процесс формирования чувства отдельного «я», или эго. — Примеч. пер.