Одиннадцать друзей Лафейсона
Шрифт:
– Милый, ты замерзнешь, - найдя блудного сына сидящим на качающейся скамейке во дворе, Наоми накинула ему на плечи плед и села рядом. – Расскажи мне.
– Не хочу.
– Не отталкивай меня. У тебя все равно ничего не выйдет.
– Послушай, мне перевалило за тридцать, я уже не ребенок.
– Будь тебе хоть пятьдесят! Локи Бартоломей Лафейсон, ты всегда останешься для меня маленьким и несмышленым ребенком, - как бы Локи не хорохорился, он прекрасно помнил, что спорить с его матерью, а тем более бороться с ней в упрямстве, лучше даже не пытаться. – Расскажи мне, родной. Не
– Я запутался, - на тяжелом выдохе ответил Лафейсон. – Мне сложно, но я выберусь. Всегда выбирался.
– Могу я дать тебе совет?
– Будто если я скажу «нет», то что-то изменится.
– Хватит взваливать все на себя. Извинись, признайся, что облажался, и тебя примут обратно.
– Я должен сделать это сам, раз уж начал.
– Никому ты ничего не должен. Посмотри на меня? Мне выписали «путевку», и я счастлива. Да, обычная и заурядная жизнь, но у меня все отлично. Остановись. Остановись хотя бы для того, чтобы перевести дыхание. Закрой каналы связи, выспись, выясни отношения с Тором…
– Нет.
– Почему столь категорично?
– Началось то же самое. Старая заезженная пластинка.
– Опять ты вспоминаешь события семилетней давности. Локи, милый, Марк был старше и умнее тебя, но не сильнее духом. Здесь, все с точностью наоборот, так что не смей говорить мне, что все вновь повторяется.
– Почему ты так хочешь навязать мне кого-нибудь?
– Я просто хочу, чтобы мой сын был счастлив.
– Счастье писалось не для меня, - получив не сильную, но хорошо ощутимую пощечину, Локи вскочил с места, но его сразу же вернули назад. – За что?!
– За глупость и возвышенный бред. Твой отец точно такой же – умен не по годам, да титул главного идиота всех времен и народов уже давно его заждался. Мне надоело каждый раз смотреть на разбитого тебя. Хватит, Локи. Откуда ты знаешь, что эта встреча для нас с тобой не последняя? Почему ты не можешь сделать так, чтобы я была спокойна?
– И ты туда же… Все меня в чем-то обвиняют. Я устал. Я чертовски устал от всего этого, - оперевшись локтями на ноги, Локи спрятал лицо в руках.
– Один из главных жизненных законов состоит в том, что судьба никогда не благоволит людям, которые тащат все на себе, и на это есть две причины. Первая заключается в том, что Госпоже Судьбе не надо тратить лишние силы, и она спокойно может вздремнуть лишний часок из-за таких глупцов, как ты.
– А вторая?
– Это эгоистично. Нужно учиться просить помощи.
– Могла бы просто меня пожалеть, а не устраивать очередной воспитательный процесс, - спокойным, но уже срывающимся голосом ответил Лафейсон.
– Эй, ты что, милый? – стерев большими пальцами две мокрые дорожки у глаз сына, Наоми прижала его к себе. – Да, непутевый. Да, глупый. Да, гордец и эгоист, но все равно самый любимый.
– Мам, что мне делать? – столкнувшись с молчанием, Локи тихо и нервно засмеялся. – И ты не знаешь.
– Нет, не знаю.
– Я так и думал.
– Зато знаешь ты.
– Если бы…
– Вернись. Вернись прежним. В тебе уже много лет борется два совершенно разных человека, и тот второй, он постепенно выигрывает. Он отбирает у меня сына. Так что прошу тебя,
– И что это даст?
– Тот Локи, которого я воспитывала, точно знает, что делать.
Прим.авт.: получив очень интресесный вопрос в личке, автор долго думал, как на него ответить и все же решил попыжиться и что-то из себя выдавить. http://img13.imageshost.ru/img/2013/03/03/image_51326c6e9eec3.jpg
Дорогая Linna, надеюсь такой ответ Вас устроит.
И еще - дорогой читатель с вольтами и амперами, благодарю Вас от всей души и ни в коем случае не обижаюсь. Нижайший Вам поклон!
========== S03E10 Dirty ==========
Прошло трое суток с того момента, как Локи приехал в дом своей матери. Наблюдая за своим, как выяснилось, пока что шефом и Наоми, Тор не рисковал приближаться к ним и на пару метров, ибо у них явно есть множество вещей, которые нужно было сказать друг другу. Иной раз, слыша обрывки фраз, Одинсон понимал, что Локи рассказывает начистоту о своей работе, о планах, о том, что творится у него внутри, о Франции, о Тони и Сиф, о Бартоломее и иногда Тор слышал и свое имя. Нет, конечно же он не подслушивал, просто порой ему приходилось все же отвлекать хозяйку дома и ее сына от бесед, ибо самому менять повязки на спине дело, мягко сказать, затруднительное. В эти короткие минуты наедине с единственным информатором, разбирающимся в Лафейсоне, Тор узнавал мало, но это «мало» всегда было полезным.
– Он скучает по тебе, хотя даже мне не признается, - Наоми от всей души поливала спину своего гостя обеззараживающим средством и медленно снимала компресс. – Думаю, сегодня можно устроить твой выход.
– Он что-нибудь подозревает?
– Нет, ему некогда. Он начал раскрываться, так что сейчас Локи не до слежки за кем бы то ни было. Больно?
– Я уже привык.
– Выглядит хорошо. Скорее всего, завтра бинты уже не понадобятся.
– Что он еще говорит?
– Правду. Он действительно загнал себя в капкан и не знает, как выбраться. Ему нужна помощь.
– Вы же знаете…
– Конечно, знаю. Что за вопросы? Я не привыкла вмешиваться в чужие отношения, но сейчас это необходимо.
– Я не знаю даже, что и сказать.
– Знаешь, ты видишь во мне для себя благодетеля, но если рассудить по-честному, то я это делаю далеко не для тебя, так что забудь о благодарностях.
– Меня так воспитали.
– Сможешь мне кое-что пообещать? – выдавив на кончики пальцев заживляющую мазь, Наоми богато и от души нанесла ее на уже более ли менее затянувшиеся раны.
– Конечно. Все что угодно.
– Позаботься о моем мальчике. Его появление было для меня чудом, чем-то невозможным, из разряда фантастики, так что будь рядом с ним. Я хорошо вижу людей, а ты парень добрый, судя по тому, кто объект твоих обожаний, еще и терпеливый.
– Хорошо. Я сделаю все, что от меня потребуется.
– Я не прошу делать его счастливым, - когда мать Локи приложила к воспаленной коже марлевые повязки, Тор немного отпрянул. – Прости, я не специально.
– Продолжайте.