Одиннадцатая могила в лунном свете
Шрифт:
Эмбер проверила свой сотовый:
— Мне пора собираться в школу, — и выскочила за дверь.
Я стряхнула с себя руку Рейеса и повернула к нему голову:
— Ты мог меня убить.
Абсолютное отсутствие беспокойства по этому поводу он продемонстрировал невозмутимым выражением лица.
— Сама виновата.
— Ага, но ты мне угрожал.
— Сын Сатаны, — отозвался муж вместо всяких объяснений.
Кое-как поднявшись на ноги, я заверила Кук, что все путем, и направилась в спальню. Не выскочи прямо из ниоткуда косяк, я бы шикарно
Он поднял меня на руки и понес в спальню. Я решила не спорить, раз уж шагу не могу ступить, не загремев под арест за пьянство в общественных местах.
— Папка, — сказала я Куки, заглянув за плечо мужа. За то самое широченное плечо, которое идеально подходило для моей головы. — Диби принес папку по делу Дон Брукс.
Подруга кивнула, а потом спросила:
— С тобой точно все в порядке?
В ответ я показала ей большие пальцы, пока Рейес не свернул за угол. Отпустив мои ноги, он стал ждать, когда я сползу по нему на пол. Потом проверил мой глаз, которым я пыталась нокаутировать журнальный столик.
— Тебе нужен лед.
— Мне нужен душ.
Отлепившись от мужа, я поковыляла в ванную и, только оказавшись внутри Джорджа (так я назвала душ, который, образно выражаясь, создал сам Господь), поняла кое-что важное. С кем-то в гостиной точно не было все в порядке. Даже сейчас ощущались отголоски беспокойства, напряжения, страха и даже отчаяния. И все это я бы сразу почувствовала, если бы не свисала с потолка, как чайный пакетик.
Эмбер. С ней что-то случилось.
Как обычно, Джордж оказался восхитительным. Из него я вышла полностью расслабленная и удовлетворенная, чего нельзя было сказать о моем муже. Он чистил зубы, а когда я вышла из душа, прополоскал рот и занял мое место.
Одевалась я с мыслями о том, что не желаю очередного противостояния на фронте Фостеров. Ни за что не позволю Рейесу угрозами заставить меня бросить дело, так что не вижу смысла ссориться по этому поводу. И вообще, между ним и Диби…
Диби, кстати, начинал всерьез меня беспокоить. Раньше он никогда бы не поступил так, как сегодня. Не бросил бы меня висеть под потолком. А сегодня он намеренно организовал мне ловушку, чтобы я не высовывалась из дома. Но почему? Мы всегда могли с ним поговорить, ничего не утаивая. Так почему же он не может довериться мне теперь?
Я почти решила не снимать с него адскую метку. Знать бы еще, как это делается… Что ж, есть только один способ все выяснить. А иначе поездку в один конец до адского захолустья не отменить, если Диби не расплатится за свой поступок.
Сушить волосы я не стала, а собрала их в хвост, надела свитер и джинсовую юбку, обула пару суперских ботинок по щиколотку и вышла из квартиры. Пришлось вернуться за сумочкой, снова выйти и вернуться еще раз за ключами. Я уже сидела в Развалюхе, готовая выдвигаться в путь (мистер Фостер владел страховой компанией, а мне внезапно
Святой ежик! Когда я успела накопить столько барахла, без которого уже не могу выйти из дома?!
Так я и сидела, маринуясь в собственных мыслях (все маринованное я вообще люблю) и пытаясь решить, возвращаться ли за телефоном с риском попасть в эпицентр очередного противостояния, как вдруг в окно постучали.
Я подпрыгнула на метр вверх и сердито уставилась на Рейеса. А секунду спустя меня обдало жаром. Отчасти из-за тревоги и отчасти из-за того, что я заметила наряд мужа. Точнее его отсутствие. Рейес стоял посреди стоянки в одном полотенце. В одном бежевом полотенце, которое низко сидело на бедрах.
С волос капала вода, ресницы слиплись, отчего казалось, будто темно-карие глаза блестят еще ярче, чем обычно. Хотя это могло быть и от гнева.
Повернув ключ в замке зажигания, я опустила стекло и переборола желание отчитать мужа на чем свет стоит. На улице, конечно, не мороз, но слишком холодно, чтобы расхаживать в мокром виде, да еще и практически нагишом.
В конце концов я просто спросила:
— Опять будешь мне угрожать?
Обе руки Рейеса лежали на двери. В одной он держал мой телефон.
— Нам нужно поговорить.
— Мы уже пытались, помнишь? Похоже, ты не видишь разницы между разговором и приказами. Вы с дядей Бобом как будто сговорились!
Темные брови сошлись над переносицей.
— В смысле?
— Мужчины, елки-палки! С чего-то вы вдруг решили, что можете раздавать мне приказы. Что имеете право указывать мне, что делать, за что бы я ни взялась. — Я подалась к окну. — Так вот, по-моему, никакого такого права у вас нет.
Обдумав мои слова, Рейес тоже наклонился ближе, и на меня хлынуло фирменное тепло.
— Категорический отказ с твоей стороны тоже мало похож на цивилизованную беседу.
— Да я… да ты… — Крепко стиснув зубы, я попыталась внятно сформулировать мысль. — Кажется, припоминаю, что совсем недавно мы уже вели цивилизованную беседу, когда согласились больше не держать друг от друга секретов. — Я присмотрелась к его лицу и заметила капли воды на ресницах и над верхней губой.
На челюстях Рейеса заиграли желваки, и он отвернулся.
— Все не так просто.
— Очень сомневаюсь, черт возьми.
Он молча посмотрел себе под ноги.
— Рейес, просто скажи мне, почему ты так не хочешь, чтобы я занималась этим расследованием? Чего ты боишься?
Реакция на мои слова последовала незамедлительно. Все мужское в Рейесе (нет, не мужское, а неандертальское) вспыхнуло от ярости. Мой муж надежен и стабилен во всех аспектах жизни, кроме одного. Когда речь идет о тьме, его невозможно предугадать. Я уже начинала медленно смиряться с тем, что у Фостеров (или как минимум у одного из них) действительно имеется способность заглядывать за завесу между мирами.