Одиннадцатая заповедь
Шрифт:
Президент улыбнулся и кивнул, продолжая читать список возможных вопросов.
Не показывает ли это еще раз, что Америка идет по неверному пути?
Лоуренс взглянул на Энди.
— Иногда мне кажется, что мы все еще живем в эпоху Дикого Запада — судя по тому, как некоторые конгрессмены реагируют на этот законопроект.
— Я согласен, сэр. Но, как вы знаете, сорок процентов американцев все еще считают, что больше всего нам угрожает Россия, и тридцать процентов считают, что мы будем
Лоуренс выругался и вернулся к списку вопросов. Дойдя до девятнадцатого вопроса, он помедлил.
— Сколько еще времени мне придется отвечать на вопрос о том, почему я сжег свою повестку о призыве в армию?
— Я думаю, до тех пор, пока вы остаетесь главнокомандующим, — ответил Энди.
Президент пробормотал что-то себе под нос и снова взглянул на Энди.
— Но ведь у Виктора Жеримского нет никаких шансов стать следующим президентом России?
— Может быть, и нет, — сказал Энди. — Но, судя по последнему опросу, он передвинулся вверх, на третье место. И хотя премьер-министр Чернопов и генерал Бородин все еще его опережают, его твердая позиция по вопросу о борьбе с организованной преступностью начинает подрывать их лидерство. Возможно, потому, что большинство россиян считает, что Чернопова финансирует русская мафия.
— А как насчет этого генерала?
— Генерал Бородин теряет свои позиции, потому что большинству русских военнослужащих уже несколько месяцев не платят зарплату. В печати были сообщения, что солдаты продают свою форму иностранным туристам на улице.
— Слава Богу, что до наших выборов еще два года. Если бы была малейшая вероятность, что фашист Жеримский станет следующим президентом России, законопроект о сокращении вооружений не имел бы ни малейшего шанса быть принятым ни в одной из палат.
Ллойд кивнул, а Лоуренс перевернул страницу и продолжал вести пальцем по вопросам. Он остановился на двадцать девятом вопросе.
— У скольких членов Конгресса есть в округах военная промышленность или военные базы? — спросил он, взглянув на Ллойда.
— У семидесяти двух сенаторов и у двухсот одиннадцати членов Палаты представителей, — ответил Ллойд, даже не заглянув в свою закрытую папку. — Чтобы гарантировать себе большинство в обеих палатах, вам нужно убедить по крайней мере шестьдесят процентов из них. И это даже если мы можем рассчитывать на голос сенатора Беделла.
— Фрэнк Беделл требовал всеобъемлющего законопроекта о сокращении вооружений, еще когда я был школьником в Висконсине, — сказал президент. — Он не может нас не поддержать.
— Да, он сторонник законопроекта, но считает, что мы не идем достаточно далеко. Он только что потребовал, чтобы вы сократили оборонные расходы Соединенных Штатов больше чем на пятьдесят процентов.
— Интересно, как, по его мнению, это можно сделать?
— Выйдя из НАТО — и пусть европейские страны сами заботятся о своей обороне.
— Но это совершенно
— Вы это знаете, я это знаю, и, наверно, сам сенатор это тоже знает. Но это не мешает ему появляться на всех телевизионных каналах от Бостона до Лос-Анджелеса и утверждать, что сокращение оборонных расходов на пятьдесят процентов позволит за один день решить проблемы американского здравоохранения и пенсионного обеспечения.
— Хотел бы я, чтобы Беделл так же беспокоился об обороне нашей страны, как он беспокоится о здравоохранении, — сказал Лоуренс. — Что мне ответить?
— Высоко оценить его неустанную заботу о престарелых и малоимущих, а потом указать, что пока вы — главнокомандующий, Соединенные Штаты никогда не ослабят свою оборону. Ваша главная задача — гарантировать, чтобы Америка оставалась самой сильной страной мира, и так далее, и тому подобное. Таким образом мы обеспечим себе голос Беделла, и, может быть, еще переманим на свою сторону одного-другого ястреба.
Президент посмотрел на часы и перевернул страницу. Он глубоко вздохнул и прочитал тридцать первый вопрос.
Как вы можете надеяться, что законопроект станет законом, если демократы не имеют большинства ни в одной палате Конгресса?
— Ну и что на это ответить?
— Вы объясните, что американцы ясно дают понять своим избранным представителям, что этот законопроект давно следовало принять, и этого требует здравый смысл.
— Я именно это сказал в прошлый раз, Энди. Помните, насчет законопроекта о борьбе с торговлей наркотиками.
— Да, помню, господин президент. И американцы полностью вас поддержали.
Лоуренс снова глубоко вздохнул и сказал:
— О, как хорошо было бы руководить государством, в котором не проводятся выборы каждые два года и где не лютуют журналисты, уверенные, что они лучше справятся с управлением страной, чем демократически избранное правительство.
— Даже русские примирились со всевластием журналистов, — напомнил Ллойд.
— Кто бы мог поверить, что мы доживем до такого? — спросил Лоуренс, читая последний вопрос. — Мне кажется, что если бы Чернопов обещал русским избирателям, что он будет тратить больше денег на здравоохранение, чем на оборону, он бы победил на выборах с разгромным счетом.
— Возможно, вы правы, — сказал Ллойд. — Но вы также можете быть уверены, что если Жеримского выберут, он начнет восстанавливать российский ядерный арсенал гораздо раньше, чем он начнет строить новые больницы.
— Это уж точно! — воскликнул президент. — Но, к счастью, у этого маньяка нет шансов стать президентом.
Энди Ллойд промолчал.
Глава третья
Фицджералд знал, что следующие двадцать минут решат его судьбу.