Одиннадцатая заповедь
Шрифт:
Никто не шелохнулся.
— Если кто-нибудь заметит что-нибудь — я говорю: что угодно, — немедленно доложить мне. И чтоб никто не сказал мне потом: «Я об этом не доложил, потому что тогда мне это не показалось важным».
Пока Коннор брился, он смотрел телевизор. Хиллари Боукер [43] держала телезрителей в курсе того, что происходит в Соединенных Штатах. Законопроект о сокращении вооружений был принят Палатой представителей с перевесом всего в три голоса.
43
Хиллари Боукер — популярная американская тележурналистка — комментатор и итервьюер компании CNN.
— Отнюдь нет, — заверил президент Лоуренс журналистов на утренней пресс-конференции; Коннор улыбнулся. — Палата представителей просто выполнила волю народа, и я уверен, что Сенат сделает то же самое.
На экране появилась красивая рыжеволосая девушка, которая напомнила Коннору о Мэгги. «При моей работе мне нужно было бы жениться на дикторе последних известий», — сказал он ей однажды.
— А теперь обратимся к предстоящим выборам в России. Предоставляем слово Клиффорду Саймондсу — нашему корреспонденту в Санкт-Петербурге.
Коннор перестал бриться и уставился на экран.
— Как показывают опросы общественного мнения, лидирующие кандидаты — премьер-министр России Григорий Чернопов и лидер коммунистической партии Виктор Жеримский — сейчас имеют одинаковый рейтинг. Кандидат от коммунистической партии сегодня выступит на митинге на Дворцовой площади; милиция предсказывает, что на площади соберутся около ста тысяч человек. Сегодня утром у мистера Жеримского будет встреча с генералом Бородиным, который, как ожидается, откажется от выдвижения своей кандидатуры ввиду своего низкого рейтинга в последнем опросе. Пока еще неясно, кого из двух лидирующих кандидатов он поддержит, и от его решения, возможно, зависит результат выборов. Это был Клиффорд Саймондс, международная служба Си-эн-эн, Санкт-Петербург.
На экране снова появилось лицо Хиллари Боукер.
— А теперь — о погоде, — сказала она, широко улыбаясь.
Коннор выключил телевизор: его мало интересовало, какая погода будет во Флориде. Он подбавил на щеку мыльной пены и продолжал бриться. Он уже решил, что не пойдет на утреннюю пресс-конференцию Жеримского, где его пресс-секретарь будет петь ему дифирамбы за то, что он успел сделать еще до завтрака, и не пойдет в Эрмитаж, где ему придется все время избегать слежки Митчелла. Он сосредоточится на главном выступлении Жеримского в этот день. Он уже обнаружил приятный ресторан на западной стороне площади. Этот ресторан не славился своей кухней, но имел преимущество — из него открывался вид на всю площадь. И, что еще важнее, у этого ресторана был вход сзади, так что Коннору не придется появляться на площади раньше, чем это будет необходимо.
Выйдя из гостиницы, он позвонил в ресторан из телефона-автомата и заказал себе столик у окна на двенадцать часов. Затем он пошел искать, где дают напрокат машины, что в Петербурге оказалось даже труднее, чем в Москве.
Когда около полудня он спустился вниз на лифте, портье сперва его не узнал. Он оставил у портье брезентовую сумку и сказал, что придет забрать ее примерно в четыре часа. Портье сунул сумку под стойку и впервые заметил там портфель. Поскольку на портфеле и на сумке была бирка с одними и теми же инициалами, портье положил их вместе.
Коннор медленно пошел по улице, примыкавшей к Дворцовой площади. Он продефилировал мимо двух милиционеров, которые допрашивали высокого светловолосого иностранца. Не оглядываясь на них, он на лифте поднялся в ресторан, находившийся на втором этаже, назвал метрдотелю свою фамилию, и его провели к столику у окна. Он сел спиной к другим посетителям, чтобы в окно видеть всю площадь.
Коннор думал о Томе Лоуренсе: сколько еще времени потребуется президенту, чтобы принять решение? К Коннору подошел официант и вручил меню. Коннор взглянул в окно и удивился, увидев, что площадь уже заполняется народом, хотя до начала выступления Жеримского оставалось еще два часа. В толпе он увидел нескольких милиционеров в штатском. Один или двое из них уже стояли возле статуй на портике Зимнего дворца и внимательно осматривали площадь. Кого они ищут? Или начальник милиции предпочитает перебдеть? Или он боится какой-нибудь оппозиционной демонстрации во время выступления Жеримского?
К Коннору подошел официант.
— Будьте любезны сделать заказ, сэр, — сказал он. — Меня предупредили, что нужно закрыть ресторан до двух часов.
— Ладно, давайте бифштекс, — сказал Коннор.
Глава шестнадцатая
— Где он сейчас, по-вашему? — спросил Сергей.
— Он где-то там, но, насколько я его знаю, его будет совершенно невозможно найти в этой толпе, — пояснил Джексон. — Это все равно, что искать иголку в стоге сена.
— Кто когда терял иголку в стоге сена?
— Перестань делать дурацкие замечания и делай то, за что тебе платят, — сказал Джексон. — Даю тебе премию в десять долларов, если ты его углядишь. Помни, он может быть хорошо загримирован.
Сергей сразу же стал вдвое пристальнее вглядываться в толпу на площади.
— Видите того человека на верхней ступеньке на севере площади? — сказал он. — Того, который разговаривает с милиционером?
— Да, — ответил Джексон.
— Это Владимир Большенков, начальник милиции. Справедливый человек, хотя он — второй по власти человек в Санкт-Петербурге.
— А кто первый? — спросил Джексон. — Мэр города?
— Нет, его брат Иосиф. Он — глава городской мафии.
— Не вызывает ли это конфликта интересов?
— Нет. В Петербурге вас могут арестовать, только если вы — нечлен мафии.
— Откуда ты все это знаешь? — спросил Джексон.
— От моей матери. Она спала с обоими.