Одиннадцатая заповедь
Шрифт:
Жеримский был одет в темно-синий костюм, белую рубашку с красным шелковым галстуком. Он очень отличался от других людей, сидевших за столом: те все еще были в плохо скроенных костюмах, поистрепавшихся за время предвыборной кампании. Своим видом он ясно давал им понять, что они должны как можно скорее сшить себе костюмы на заказ.
— Хотя я официально вступаю в должность президента только в следующий понедельник, — начал он, — есть одно или два дела, которые я хотел бы решить сразу же.
Он оглядел своих сподвижников,
Он обратился к невысокому коренастому человеку, глядевшему прямо перед собой. Осип Песков раньше был телохранителем, но был повышен до члена Политбюро после того, как он застрелил трех человек, которые пытались убить его босса, когда тот был с визитом в Одессе. У Пескова было одно качество, которого Жеримский собирался потребовать от всех своих министров: как только министр уяснит данное ему приказание, он должен немедленно выполнить его.
— Осип, мой старый друг, — сказал Жеримский. — Ты будешь моим министром внутренних дел.
Несколько человек, сидевших вокруг стола, попытались не выказать своего удивления или недовольства; большинство из них знали, что они гораздо более компетентны для этой работы, чем бывший украинский докер, и некоторые подозревали, что тот даже не знает, что такое «министр внутренних дел». Невысокий, крепко сложенный человек улыбнулся своему лидеру, как ребенок, которому неожиданно подарили забавную игрушку.
— Твоей главной обязанностью, Осип, будет бороться с организованной преступностью. Я думаю, лучший способ начать эту борьбу будет заключаться в том, чтобы арестовать Николая Романова — так называемого Царя. Потому что пока я президент, в России не будет места для царей или императоров.
— В чем мне его обвинить? — простодушно спросил Песков.
— В чем хочешь, от мошенничества до убийства, — сказал Жеримский. — Только позаботься, чтобы для обвинения были достаточные основания.
Песков сразу же почувствовал себя неуютно. Ему было бы легче, если бы босс просто приказал ему убить Романова.
Жеримский снова оглядел стол.
— Лева, — сказал он, поворачиваясь к другому человеку, который был ему слепо предан, — я сделаю тебя ответственным за другую половину моей программы закона и порядка.
Лев Шулов беспокойно взглянул на Жеримского, не будучи уверен, какое поручение будет ему дано.
— Ты будешь моим министром юстиции.
Шулов улыбнулся.
— Сейчас суды завалены делами. Назначь пару сотен новых судей. Но пусть они будут членами партии с большим стажем. Объясни им, что у меня в деле соблюдения законности и порядка две цели: более скорые суды и более долгие сроки заключения. И с первых дней моего президентства я должен дать понять на каком-то конкретном примере, что я не потерплю, чтобы кто-нибудь
— Вы имеете в виду кого-нибудь конкретно?
— Да, — ответил Жеримский.
В этот момент раздался стук в дверь. Все обернулись, чтобы посмотреть, кто это смеет прерывать первое заседание президентского кабинета министров. В комнату бесшумно вошел Дмитрий Титов: он полагал, что Жеримский будет еще более недоволен, если его не прервут. Титов прошел через комнату и, наклонившись к президенту, что-то прошептал ему на ухо.
Жеримский рассмеялся. Все остальные тоже рады бы были рассмеяться, но не могли, пока не узнают, что смешного в словах Титова. Жеримский взглянул на своих сотрудников:
— Мне звонит президент Соединенных Штатов. Кажется, он хочет меня поздравить.
Теперь они могли смеяться.
— Мое следующее решение в качестве вашего руководителя заключается в том, должен ли я заставить его подождать еще три года… — они засмеялись еще громче — …или сейчас же взять трубку.
Никто не высказал своего мнения.
— Не выяснить ли нам, чего он хочет? — спросил Жеримский.
Все кивнули. Титов поднял трубку телефона, стоявшего около Жеримского, и подал ее своему боссу.
— Господин президент? — спросил Жеримский.
— Нет, сэр. Меня зовут Энди Ллойд. Я глава администрации Белого дома. Могу я связать вас с президентом Лоуренсом?
— Нет, не можете, — сердито ответил Жеримский. — Скажите своему президенту, чтобы в следующий раз он сам был на линии, потому что я не разговариваю с мальчиками на побегушках. — Он положил трубку, и все снова рассмеялись.
— Да, так что я говорил?
— Вы собирались сообщить нам, господин президент, — сказал Шулов, — кто именно, по-вашему, должен стать примером, дабы продемонстрировать новый порядок в министерстве юстиции.
— Ах да, — сказал Жеримский и снова улыбнулся.
В этот момент опять зазвонил телефон.
— Могу я, — произнес голос в телефоне, — говорить с президентом Жеримским?
— Кто его спрашивает? — сказал Титов.
— Том Лоуренс.
Титов передал трубку Жеримскому со словами:
— Президент Соединенных Штатов.
Жеримский взял трубку.
— Это вы, Виктор?
— Говорит президент Жеримский. Кто вы такой?
— Том Лоуренс, — сказал президент, подмигнув государственному секретарю и Ллойду, которые слушали разговор по своим телефонным отводам.
— Доброе утро. Чем могу быть вам полезен?
— Я звоню, чтобы добавить мои поздравления к тем, которые вы, наверно, уже получили после вашей впечатляющей (Лоуренс хотел сказать: «неожиданной», но Государственный департамент возразил против этого) победы. Вы получили несколько больше голосов, чем ваш противник. Но каждый политик время от времени вынужден сталкиваться с такой проблемой.