Одиннадцатый цикл
Шрифт:
– Он твоей рожи испугался и сам отошел.
Солдат хмыкнул и только покачал головой. Не придумал ответной шпильки.
– Будешь дальше ерничать – из мужиков на тебя только акары и позарятся. – Он плюхнулся на сено рядом.
– Не начинай, – усмехнулась я. – Лучше под коня лечь, чем под акара.
Брэдли пожал плечами и на мгновение задумался.
– Ты чего? – спросила я.
Он повернул голову к коню, который пожевывал сено из свободного снопа в сторонке. Рядом гарнизонные
– Что думаешь? – намекнул он. В глазах был шаловливый блеск.
– Ты про… – Его приступ любопытства заражал. Я тоже перевела взгляд на коня. – Какой у акар?
Брэдли кивнул.
Я хлопнула в ладоши и стала их медленно разводить.
– Скажи, когда хватит.
– Гм-м…
Мои руки были уже на ширине плеч. Я охнула с детской озорной улыбкой.
– Надеюсь, меряетесь, кто сколько убил?
Мы с Брэдли подпрыгнули на месте, разметая сено по сторонам. Над нами стоял Эрефиэль с понимающей ухмылкой на устах. Мы встали навытяжку.
– Вольно.
Вблизи он еще сильнее походил на принца. Не на чванливого высокородного сосунка из Музеи, а на идеального рыцаря из сказок. Нос – тонкий шедевр неземного искусства, линия челюсти так остра, что хоть сталь о нее точи, выразительные белые глаза – точно два нимба от зимнего солнца. Кожа – чиста и безупречна. Короткие белые волосы были зачесаны назад, и на макушке проглядывают редкие перья. Пусть до чудовищно высоких акар он недотягивал, отнюдь нет, но ростом все же мог похвастаться: я была ему только по шею.
Мы с Брэдли выдохнули.
– Давай за дело, – приказал ему Эрефиэль. Брэдли кивнул и пошел разгружать провиант.
Командир приблизился ко мне.
– Ты отлично себя проявила.
– Благодарю.
– Да, надежно держала строй и действовала, как учили… Не то что в первый раз.
От жгучего стыда хотелось провалиться под землю. Намек был недвусмысленным.
– Не красней, – с усмешкой отмахнулся Эрефиэль. – Ты молодец. Мне нравится твой запал. – Он скрепил слова теплой улыбкой.
– Ваши приказания, командир? – Я вновь вытянулась в струнку.
Он развернулся.
– Закончишь с обозами и загляни ко мне. Есть разговор.
Тотчас он вновь принял обыкновенный свой вид сурового, но справедливого полководца и зашагал вглубь форта, на ходу раздавая распоряжения рабочим.
– Так зачем он позвал, как думаешь? – ломал голову Брэдли. Мы вытаскивали из обоза последние ящики с припасами.
Я пожала плечами
– Может, повысит? – предположил он.
– За то, что валяюсь и болтаю об акарских членах?
– Я знаю, зачем позвал! – раздался до боли знакомый тошнотворный голос.
Я повернулась и увидела спину
– Нора, сладость моя! Давай по-птичьи спаримся!
Прыснуло вялым смешком – исключительно от подхалимов вокруг Кэссиди.
– О да, генерал Эрефиэль, залейте меня своим птичьим семенем! – пискляво, противно дразнился он.
– Ну-ка, продолжай. Вспомни, как еще тебя растлили. Тебе бы не хватило фантазии это выдумать.
Он резко крутанулся. Теперь вокруг посмеялись в голос, а не вяло, как прежде. Даже шайка Кэссиди еле сдержалась, закусив губы. Как приятно, что подонок тут же покраснел.
– Сама-то много повидала? – Он злобно ткнул в меня пальцем. – Ты тут одна девка. У кого за щеку взяла, чтобы отрядили к сыну Белого Ястреба?
Кругом звучно заулюлюкали, заводясь: назревала жаркая перебранка. Одни лишь акары опасались обращать внимание.
Я прикусила язык. Не для того я надрывалась на тренировках, пока из пор не брызнет кровь, а по венам не побежит пот, чтобы поддаваться на пикировки сопляка.
– Пошли отсюда, – шепнула я Брэдли и развернулась, однако Кэссиди не унимался.
– Слушай, а не обслужишь нас всех? После такой бойни грех не порезвиться. Я вот убил с десяток акарских мерзавцев. А ты? За нами сидела, тряслась, пока мы делали дело?
Меня взорвало. То ли из-за его настырности, то ли потому, что в бою он съежился в комок, пока весь строй проливал кровь. Перед глазами мелькнули павшие товарищи – и как Кэссиди от страха жмется к земле. Или, может, мне просто надоела его тупая рожа. Не знаю, что виной, но я крутанулась и пошла на него в атаку.
– Тише-тише! Какая страсть! Я же никуда не убегу.
Кэссиди, слизняк, спустил штаны и потряс холодным квелым членом в сморщенной коже.
Я со всего размаха ударила ему лодыжкой между ног – с такой силой, что у него закатились глаза. Публика болезненно поморщилась, завздыхала, заойкала.
Кэссиди со стоном рухнул на колени. Четверо его дружков отшатнулись под моим взглядом – не столько в испуге, сколько в немом потрясении. Я подошла и за волосы вздернула на себя его повисшую голову.
– Значит так, – процедила я сквозь зубы. Весь форт застигла такая тишина, что меня слышали все. – Еще раз увижу твой член, рохля несчастный, срежу с трупа и скормлю Вол’тару.