Одиночество-12
Шрифт:
Ватиканцы значительно переглянулись. Отец Джозеф вопросительно посмотрел на Прокуратора. Тот чуть заметно кивнул.
– Это так. Вы немного ошиблись в названии. Шуаров называют не охотниками за черепами, а охотниками за головами. В отрезанной и высушенной голове, тсантсе, уже нет черепа. Шуары отрезают голову, делают тонкий надрез на коже, острожно ее снимают, зашивают надрез, зашивают губы, потом обрабатывают кожу в дубящем растворе, а затем набивают ее нагретыми маленькими камнями. Затем коптят в течение нескольких недель. Голова уменьшается.
– Вы неплохо знаете шуарские обычаи, – искренне удивился Матвей,
– Мы находимся в кабинете префекта Священной конгрегации по делам учения о вере. – Прокуратор наклонил голову в сторону белой тени, о существовании которой я уже успел забыть. – Все суеверия и ритуалы, которые с ними связаны, находятся в сфере наших непосредственных интересов.
Тут белая тень, резко развернулась к нам лицом, немного взвив сутану, и подошла, встав прямо за Прокуратором. На ее груди сиял золотой наперстный крест. Лицо у нее оказалось длинным, даже вытянутым. Лоб высокий, в красных крапинках. Глаза – рыбьи.
– У меня есть несколько вопросов к этим джентельменам.
Великий Инквизитор, он же префект Священной конгрегации по вопросам веры, он же выскочка Вышинский говорил тихим немного шепелявящим голосом с польским акцентом.
– Мне кажется, – он довольно сердито оглядел всех присутствующих, – что теперь наша очередь спрашивать. Как в старые времена. Хотя мы больше никого не сжигаем.
Я понял, что это шутка, хотя голос у него был совершенно серьезный и никто не улыбнулся. Мы покорно кивнули.
– Зачем вы вообще ввязались в это дело?
– Умер наш друг. Потом его жена.
– По-моему, такими вещами должна заниматься полиция, а не друзья.
– Но русская полиция, то есть милиция не смогла бы ничего сделать…
– А как вы можете доказать, что вы сами не связаны с хатами?
Он обвел внимательным взглядом всех присутствующих в комнате, и я вздрогнул. Вот ведь казуистика во плоти! Вот она – говорящая фамилия. И молчание спустилось на нас, как по команде. При этом мы замолчали, как минимум, на минуту. Минута молчания – это очень много. Особенно, когда никого не хоронят.
Мне особенно не понравилось, что после слов Вышинского все перестали смотреть друг на друга. Я понял, что ситуация уже в третий раз за два дня выходит из под контроля и начал поминать нехорошим словом Антона с его Демой. Хотя с другой стороны, Дема же нас предупреждал…
– Мы связаны с хатами, – неожиданно подал голос Матвей. Мы получили от них PR-заказ. Они убили наших друзей. И связали себя с нами.
Вышинский, не дослушав ответа до конца, заговорил на латыни. Прокуратор и Джозеф его слушали. Прокуратор – устало. Джозеф – внимательно. Речь его длилась несколько минут. Я, естественно, не понял ни слова. Потом он резко отвернулся от нас, произнес: «In Nomine Domini», – и отошел к своему окну.
Мне показалось, что угроза миновала и встреча подходит к концу.
– Можем ли мы рассчитывать на сотрудничество с вами при дальнейшем расследования?
– Нет.
Вот такое обрывистое, военное «нет».
– Но…
Прокуратор перестал быть добродушным средневековым священником. Глаза его стали желтыми и жесткими. Хриплый голос звучал как команда.
– Не лезьте в это дело. Оно – большое и грязное. Вашего друга и его жену – не воскресить. Души их, да упокоятся на
– Нет, – растерянно сказал я.
– Плохо. А вы? – он требовательно посмотрел на Матвея.
– Тоже нет.
– Также плохо. Все равно, поберегите свою жизнь. Женитесь, родите детей и не лезьте к хатам.
Отец Джозеф поднялся, указав на завершение аудиенции.
– Можно последний вопрос?
– Разумеется.
(Мне показалось, он сейчас добавит «…сын мой».)
– Копты сказали, что вы спрашивали их о чем-то несколько сот лет назад. Это тоже как-то касалось хатов.
– Да. Почти восемьсот лет назад в одном из наших монастырей на севере Италии случилась очень неприятная история, связанная с хатами. К сожалению, копты тогда не помогли нам. Мы могли бы остановить эту заразу еще в 13-ом веке. У нас тогда было больше силы. Гораздо больше. Но вот вам еще раз мой совет, – теперь это, действительно, звучало как совет, а не как приказ, – оставьте это дело. Не лезьте в него. Предоставьте это организациям значительно более серьезным. Хотя и у них, как видите, не все получается.
– А как же история о Давиде и Голиафе? – решил подшутить я.
– Это было другое время, другая страна и другой народ.
Он сделал паузу, и прикрыл на мгновенье глаза, как будто пытался что-то вспомнить.
– Возможно, вам больше подходит история про Иосифа и его братьев.
– Но у меня нет братьев!
– Все равно. Прочтите еще раз Бытие, главы с 37 по 50. Желаю удачи!
Мы поклонились и вышли. Белый кардинал даже не оглянулся. Отец Джозеф проводил нас до главного входа. Матвей сказал, что хотел бы получить средневековые материалы о коптах.
Отец Джозеф колебался, но Матвей твердо, даже с моей точки зрения, агрессивно напомнил ему про договоренность в кафе.
– Хорошо. Я пришлю вам документ, о котором говорил Креспо. Но мне кажется, что он утратил актуальность несколько сот лет назад. Это скорее литературный памятник. Детективная готическая новелла.
– Если это самые свежие документы по хатам, которыми вы готовы делиться с нами, то мы согласны. Пусть это будет на вашей совести.
– Если быть честными, вы тоже не предоставили нам много новой информации о хатах. Очередное злодеяние не вселенского масштаба… Далеко не Вселенского. Странно, что вы так далеко продвинулись в своем расследовании, что дошли до нас.
– Странно, что вы не хотите помогать нам больше чем литературными памятниками.
– Нам не нужна ваша помощь. А вам, если вы последуете совету забыть обо всем, что вы узнали, не потребуется ни наша помощь, ни чья бы то ни было еще.
Тем не менее, он записал наши адреса и, подтвердил, что вышлет на них «Готическую Новеллу», предупредив, что она, естественно, написана на латыни.
Матвей успокоил его, сказав, что я в совершенстве владею латынью. Отец Джозеф с удивлением на меня посмотрел, но не стал развивать тему. Он поклонился нам, повернулся как по команде «кругом», и исчез в коридорах Апостольсокого дворца.