Одиночество-12
Шрифт:
– А знаешь, это все правда!
Финдиректрисса подозрительно на меня посмотрела и продолжила:
– Менты к тому времени уже вызвали психиатрическую неотложку. Ему вкололи что-то и повезли. Я поехала с ним. Врачи не поверили в двухголовых змей и поставили диагноз «белая горячка» – «деменция трименс». С параноидальным синдромом.
– Delirium tremens.
– Да. Неважно. Его положили. Я дала врачам денег. Чтоб ухаживали по-человечески. Вот и все.
– Нет не все. Как он сейчас?
– Говорят, что лучше. Спит по
– Говорят? Ты что там не была?!
– Была позавчера. Меня не пустили. Его даже Антон не видел.
– Антона куда-то не пустили? С ума сойти. Подожди, но он же в Америке?
– Он прилетал на выходные, когда услышал, что с вами случилось. Прилетел в субботу вечером, а в понедельник улетел. Я с ним встречалась. Он передал тебе записку.
– Так что же ты молчишь?
– Ты же меня про Матвея расспросами замучил.
Я взял конверт и развернул. 300 долларов купюрами по 10. Очень умно. Спасибо. Я рассовал их по карманам и ботинкам. Потом взял записку. Почерк Антона. Крупный, круглый, очень плохо читаемый.
«Держись! Ничего не признавай. Я делаю все, что могу. Матвей поправляется. Передай мне с Олей записку.
– Хорошо. Я все понял. А как ты сюда попала?
– У меня есть связи.
– Тот самый человек, к которому ты не хотела брать Матвея, отчего он запил, разбил машину и получил белую горячку?
– Тот самый человек. Надеюсь моей вины в том, что случилось нет.
Я задумался. Как люди не любят оказываться виноватыми в том, в чем их даже никто не собирается подозревать!
– Тюремная философия, Оля, не подразумевает наличие собственной вины, как этической категории. В этом смысл тюремной жизни. Иначе можно и до чистосердечного раскаяния дойти, а это здесь не принято.
– Иосиф, как начинающий тюремный философ, может, ты знаешь, в чем смысл жизни на воле?
– Хм… в тюрьме не принято отвечать однозначно.
Она усмехнулась. Так усмехались мои одноклассники, когда я не мог правильно ответить на какой-нибудь их дурацкий вопрос. Типа «не жужжит и в жопу не лезет». Я, не обратив внимание на усмешку, продолжал.
– Но я могу сформулировать ответы на вопрос о смысле жизни в виде экзаменационного теста. А ты сможешь выбрать полюбившийся тебе ответ.
– Давай, – она с интересом посмотрела на меня.
– Вариант А: человек, как и все живое, существо биологическое. Поэтому смысл его жизни – оставить по себе плодовитое потомство. То есть много сильных, умных и красивых детей. И этим обеспечить бессмертие и процветание своих генов. Вариант B: человек, в отличии от всего живого, – существо социальное. Поэтому смысл его жизни – изменить жизнь к лучшему. Выиграть
– Ну хорошо. Допустим. А к какому ответу склоняешься лично ты?
– Я, лично, склоняюсь к вопросу.
– Ты, похоже, атеист.
– С чего ты взяла?
– Потому что о служении Богу и выполнении заповедей с попаданием в рай в качестве призовой игры ты так и не упомянул. Вариант E.
– Да? – Мне стало стыдно. – Ну забыл… Что же ты хочешь? – Сложный вопрос. Экзистенциальный.
Мне стало обидно, что отпущенные тридцать минут скоро истекут, а я веду бессмысленные разговоры о смысле жизни. Похоже, Оля решила, что я пытаюсь произвести на нее впечатление. Она смотрела мне в глаза и внимательно слушала. Я понял, что пора заканчивать.
– Ты не знаешь, как там Маша и мама?
– Антон говорил, что они носятся по адвокатам, которые уже слупили с них порядком денег. Эффекта, как видишь, нет.
Мне не понравилось слово «носятся». Когда Маша бралась за дело, можно было быть абсолютно спокойным. Лучше, чем она, сделать его никто не мог. Тем не менее, эффекта действительно не было. Пока.
– Ты, кстати, не знаешь, почему ко мне не пускают адвокатов?
– Твоему делу присвоен статус ОК. Что означает особый контроль. Интересно, чем это ты его заслужил?
Мне, в свою очередь, стало интересно, не за ответом ли на этот вопрос пришла Оля?
– Двухголовыми змеями и отрезанными головами. Но не в камере же об этом рассказывать.
Она спокойно восприняла отказ.
– А почему ты не спросишь, зачем я здесь?
Я решил, что самое время прикинуться полным идиотом. Потому что иначе, как писал журнал «Юность» во времена моей молодости, может случиться непоправимое.
– Да вообще-то я думал, что ты пришла навестить меня. Передать передачу и записку. А почему ты здесь, Оля?
– Потому что я хочу, чтобы ты оказался на свободе.
– А зачем тебе моя свобода?
– Потому что потом я хочу тебя ее лишить.
Это был ход конем в глаз. Но я решил все-таки уточнить.
– Ты хочешь замуж? За меня? И предлагаешь мне сменить одну несвободу на другую?!!
– Если бы все было так просто. Но ты мне нравишься.
Это было сказано так непринужденно! Как будто она все уже давно решила, но понимает, что для меня это новость и готова терпеливо мне все объяснить. М-м… Кажется, все таки Оля пользовалась своей сексуальностью.