Одиночество души

Николаева Наталья

– Были бы, если не это расстояние, но я не забыл твоё настроение. При встрече жду такое же!

– Так точно, что- то еще?

– Нет, до завтра.

И всё, как всегда я не успела попрощаться, это ужасно бесит и раздражает. Захожу домой и сразу в душ. Прошу маму разбудить меня на утреннюю пробежку, после чего просто отключаюсь во сне.

глава 23

27 июля.

Тихо, но настойчиво меня в шесть утра будит по моей просьбе мама. Я плетусь сонно на улицу. Да, не помню, когда

я так рано вставала, что бы пробежаться или вообще заняться собой. Первые минуты я скорее плелась, чем бежала, но потом взбодрилась, и даже поднялось вместе с солнцем настроение. Успела за завтраком попрощаться с отцом, так как он уходил на работу. В обед немного вздремнула, на улице жара и невозможно, что – либо делать. А около пяти вечера пошли на огород полоть клубнику. Я, наверное, года два это точно не была на огороде. Просто от нахлынувших воспоминаний настроение поднялось. К семи дома готовили ужин, меня пригласила к домашнему телефону мама, сказала, что спрашивают меня

– Да,- бодро отвечаю.

– Привет, рад, что ты не уехала, – раздался до боли знакомый голос.

– Привет, что тебе нужно?- от волнения голос задрожал.

– Поговорить, столько времени прошло.

– Судя по смс в контакте, ты только грубить можешь.

– Ты же знаешь меня, я всегда нагрублю, не подумав, а потом каюсь.

Это было правдой, за столько лет совместной жизни, он пишет гадости, значит, самому очень плохо. Либо я так себя просто успокаиваю?

– Может, встретимся, посидим где - нибудь?

– Нет, я замужем.

– Перестань, ты, как была моей, так и останешься, просто поговорим? Неужели ты все забыла?

– Хорошо, но у моего дома, на лавочке.

– Как в старые студенческие годы?

– Да, через полчаса, я просто завтра рано встаю.

– Буду.

Иду, принимаю душ, одеваю лосины и майку, распускаю волосы, почему – то крашусь, так хочется выглядеть хорошо. Мама внизу, строго смотря, спросила:

– Станислав Николаевич знает?

– Я тут, около дома, можете смотреть из окна.

– С ним? – уже без слов она догадалась.

– Да, просто поговорим, – почему -то не могу смотреть ей в глаза, ощущаю себя школьницей, а не тридцатилетней женщиной.

– Смотри, Наташа, не разрушь ещё раз свою жизнь из- за него.

Выхожу в летнюю ночь, так романтично, сверчки поют, стоит машина у ворот, в ней тихо играет музыка. Он вышел побритый, оделся прилично, надушился, конечно, через чур. Даже принес цветы - мои ромашки, молча беру. Знаю, что дома родители смотрят в окно, ну и пусть. Дима, улыбаясь, произнес:

– Твои родители, как в старые добрые времена, на страже.

– Конечно, ведь я их дочь.

Я не знаю с чего и о чем разговаривать с ним, просто стою у калитки палисадника, он тоже рядом.

– Тебя сегодня отпустят прогуляться со мной?

– Нет, - отвечаю так же тихо, так как окна в доме открыты и всё слышно.

– Строгие родители? – шепчет в ответ.

– Строгий муж,- уже громче отвечаю я.

Вот и

тупик разговору, о чем говорить, если я занята? Тихо стоим, и каждый вспоминает о прошлом, понимая, что уже ничего не вернешь, как бы не старались.

Решаю нарушить тишину, спрашивая:

– Как ты сейчас живешь?

– С родителями, - вижу, что ему неудобно отвечать.

– Так я слышала ты жил с кем – то?

– Да, но немного. Не сошлись характерами.

Врет, знаю, что врет, но молчу. Я понимаю, он не может без мамочки долго, он так воспитан и не может подчиняться другой женщине. Это его выбор и судить я его за это не могу. Просто в молодости этого не понимала и не разглядела вовремя этот диагноз.

– Почему не женился, помню, ты кричал, что подали заявление?

– То другая была, да и как – то не дожили до росписи.

– Ясно.

– Ты счастлива?

Соврать? Или правду сказать? Нет, лучше ему не знать, да и он всё расскажет за пивом свои родственникам, я это точно знаю.

– Да, конечно, разве не видно?

– Видно, ты очень классно выглядишь. Раньше была пышечкой, а сейчас как модель.

Потом опять молчим, снова вспоминаем каждый свое. Он взял меня за руку, так тепло и так нежно, что на глаза у меня навернули слезы.

– Понимаешь, я постоянно ищу, кого- то похожую на тебя. Но всё не то. Знаю, что жизнь проходит зря.

Вот это слова, как больно и как приятно! Еще немного и я сама кинусь ему на шею. Но мама громко кричит в окно:

– Наташа, иди скорее, твой муж тебя к телефону зовет.

Нас как облили холодной водой. Вот вышел на улицу папа, я говорю Диме пока и бегу домой. Только на крыльце слышу папины слова:

– Слушай, Дим, ты больше не приезжай сюда, не надо ворошить прошлое. Поверь, будет только хуже.

Дома у телефона хватаю трубку и слышу голос Станислава Николаевича:

– Еще пять мину подробного описания твоего дня тещей, и я бы психанул.

– Что-то не так? Вы же любите доклады по полной форме.

– Это да, но не сколько ты съела, и не сколько ты вырвала сорняка. Тем более, после каждой фразы, как тебе повезло с мужем.

– А вам с женой не повезло? – стараюсь перевести тему.

– Разве я об этом не говорил?

– Нет.

– Приеду, скажу.

– Так не честно, я не дождусь.

– Разве? Я послезавтра уже приезжаю.

– Значит, я завтра еду домой.

– Хорошо, тогда до завтра.

– Спокойной ночи,- еле успеваю ответить.

Как всегда сразу появляется мама, которая, конечно, слушала весь разговор.

– Ты уже завтра уезжаешь?

– Да, Станислав Николаевич во вторник возвращается.

– А что хотел твой бывший?

– Просто поговорить.

– Послушай, эти разговоры ни к чему хорошему не приведут.

– Я знаю, поэтому и уезжаю.

Измотанная нервным напряжением, болезненными воспоминаниями, быстро засыпаю. Всю ночь мучают кошмары, всплывает трех летней давности моя жизнь, которую я стараюсь похоронить.