Одиночество души
Шрифт:
Весь день прошел довольно напряженно, это и к лучшему. Полностью погрузилась в работу и даже не заметила, как пришел вечер. Только подъехав к дому, всё всплыло в голове, и неприятно задрожали руки и ноги. Но поднимаю голову выше, расправляю плечи и шагаю в холл. Меня почти сразу встретил Максим, выйдя из кабинета отца. Стараюсь не замечать его строгого взгляда и поднимаюсь к себе, но видимо, он решил со мной непременно сейчас поговорить, так как зашел в спальню со словами:
– Почему ты не сказала отцу о ребенке?
Дышу ровно и не даю волю своим нервам, не реагирую на приказной тон. Стараюсь не спеша снимать пальто и только потом произношу:
–
– Потому что не знает о ребенке,- почти кричит.
– Тише, если ты скажешь ему о ребенке, я честное слово сделаю аборт.
Я произнесла это строгим и холодным тоном, должно быть, это подействовало, раз Максим замялся и сел. Немного побыв в тишине, он продолжил:
– Послушай, так нельзя. Это не правильно.
– Максим, я не смогу жить с человеком, которому нужен только ребенок. Да, я оступилась. Раз он не желает меня выслушать, понять, что ж, значит, так и должно быть.
– Ты во всем виновата, а пытаешься выставить себя пострадавшей. Смешно!
– Так посмейся, Максим, у тебя это хорошо получается.
Наш крик испугал нас обоих. Немного успокоившись, произношу уже тише:
– Да, я виновата, но я сама разберусь со своей совестью.
– Хорошо, ты собираешься переезжать?
– Да, завтра буду искать квартиру.
– Я нашел, напротив школы, двушка, с мебелью, на третьем этаже, оплатил до лета.
– Спасибо, зачем только платил? Не стоило…
– Стоило, твоя зарплата ушла бы только на эту квартиру. Тем более я не хочу, чтобы ты в твоем положении ездила с конца города из убогой квартирки на работу. Когда переезжать будешь?
– Сейчас! – да, мой разум подталкивает меня.
Максим немного растерялся, но потом быстро пришел в себя, так как только спросил какие брать чемоданы. Я показала и стала собирать остальные вещи. Хорошо, что машина большая, потому что столько вещей не поместилось бы сразу. Перед уходом захожу в кабинет, где вижу Игоря и Станислава Николаевича, последний сделал вид, что меня не замечает, продолжая что – то печатать. А Игорь сухо поздоровался и просто смотрел, какие – то бумаги на столе. Вижу, что мне тут явно не рады, поэтому беру себя в руки и спокойно, сухо, четко проговариваю:
– Вот ключи от квартиры, кольцо, дарственная на дом, ключи от машины отдаст Максим. Документы о разводе подпишу, как только вы их пришлете. Прощайте.
Не дала даже слова никому сказать, быстро убегаю на улицу и сажусь в машину. Максим заводит, и мы уезжаем. Слезы душат, всё внутри горит огнем. Максим решает меня приободрить, говоря:
– Не вешай нос, всё будет хорошо.
– Нет, Максим, что было, то прошло. И его не вернуть. Это уже точно.
Он всю дорогу пытается меня поддержать, что новая жизнь и как будет хорошо. Говорит, что он не оставит меня. Но я просто не могу это слушать, не могу успокоиться, принять тот факт, что Станиславу Николаевичу все равно: есть я или нет меня. Он так легко меня отпустил! Не понял, не простил. Вот и реальность, что я была просто приятным приложением в его жизни.
Около десяти часов вечера Максим все вещи принес в квартиру, весело и бодро рассказывая о новой жизни. Оставил мне на квартиру договор, ключи, одни ключи повесил в коридоре. Наверное, мой уставший вид подтолкнул его к выходу. Не разбирала ничего и уснула прямо в спортивном костюме в зале на диване.
Эпилог
10 октября
Ненавистный будильник…Кто его придумал? Явно это дьявол!
– Станислав Николаевич сегодня никого не принимает, можете записаться ни приём.
– Скажите, что это срочно, я его жена.
Эта фраза заставила секретаршу сразу мне улыбаться и вежливо предложила мне присесть. После очередного минутного ожидания, мне мило ответили:
– Извините, но Станислав Николаевич сейчас на совещании и ответил, что не знает, когда освободиться. Мне очень жаль.
Вот, значит как? Что ж, расстанемся и точка. Меня на улице догнал Максим, запыханно проговори:
– Наташа, постой же, что ты хотела?
– Это он тебя послал?
– Нет, просто услышал, что ты тут.
– Вот, передай ему эту папку, теперь мы в разводе. Я подписала всё.
– Скажи ему о ребенке, вот увидишь, сразу всё измениться!
– Не смей, Максим, слышишь! Никогда, если ты хоть кому- то скажешь, я что-нибудь с собой и ребенком сделаю! Честное слово!
Должно быть, мои строгие слова, сказанные прямо в глаза, заставили его кивнуть мне согласием в ответ.
– Наташа, ты хоть не избавишься от ребенка?
– Нет, но в своей жизни я больше не желаю видеть никого из вашей семейки, ясно? Прощай, Максим.
Как стало легко, просто после этих слов. Я иду в квартиру пешком, столько сил и энергии во мне сейчас бушует, столько мыслей о самостоятельном будущем и планов о моей маленькой семье. Не желаю больше впускать в свою жизнь никого, хватит. Одной проще, нет душевных мук и разочарований. Начинается новая страница моей жизни, в которой буду только я и мой ребенок. По пути захожу в церковь, сама не понимаю как, но вот я просто рыдаю, стоя на коленях у алтаря, прошу прощение за свой грех измены, за необдуманный поспешный брак и молю Бога дать мне сил начать новую жизнь по-другому. Ощущаю, как батюшка положил мне ладонь на плечо и проговорил:
– Встань, дочь моя, господь услышал тебя, теперь он с тобой.
Так легко на душе и радостно, проговариваю себе в отражение в зеркале:
– Начинаю новую жизнь, нет, мы начинаем, правда, малыш?
Конец