Одиночка
Шрифт:
— Что за черт, — вслух пробормотал Энди.
Он протянул дрожащую руку и слегка дернул голову за волосы.
Голова открыла глаза.
Голубые глаза.
Знакомые голубые глаза Чарли, его постоянного партнера по игре в покер, который шесть месяцев назад неожиданно отправился на Землю.
Энди взвизгнул и прыгнул назад, прямо в распахнутые объятия Ларсона. Цепкие пальцы, словно стальные зажимы, стиснули его плечи, и он панически задергался, пытаясь высвободиться и бежать подальше от этих голов и холодного
Одним быстрым движением Ларсон заломил Энди руку и поставил его на колени.
Энди прекратил сопротивление. Голубые глаза старого друга смотрели грустно, словно узнали его и понимали, что происходит.
— Ну вот, — проговорил профессор, появляясь из-за уставленного головами стеллажа. Большинство голов открыли глаза и наблюдали за происходящим.
Зеленые, голубые, карие глаза внимательно следили за ними с полок.
— Кажется, есть еще один доброволец для участия в нашей программе, — невозмутимо произнес профессор.
— Мне тоже так кажется, — с готовностью согласился Ларсон и, схватив Энди за волосы, повернул его голову лицом к профессору.
— Что… что у вас здесь такое?
Клейст засмеялся:
— Головы должны быть живыми, чтобы жили их тела у меня в лаборатории. Чужие не откладывают в тело яйцо, если голова не подключена. — Он оценивающе оглядел Энди с ног до головы: — А он, кажется, в хорошей форме. Приготовьте его. Возможно, его тело сгодится для того, чтобы вырастить новую королеву-мать. Разве это не честь, а, Энди?
Энди в панике закричал и попытался вырваться и встать на ноги.
Бежать, бежать в безопасность темных, холодных туннелей, где нет никого, кроме мертвых заключенных.
Но справиться с Ларсоном ему оказалось не по силам: тот мгновенно нокаутировал его резким ударом по шее.
Головы на полках закрыли глаза, как будто устали быть свидетелями подобных сцен.
Так оно и было в действительности.
Когда Энди снова открыл глаза, перед ним был вид со второй полки, ближайшей к выходу в туннель слева.
Он продолжал чувствовать где-то вдалеке свое тело.
Он чувствовал, как бьется его сердце, чувствовал безвольно раскинутые в жидкости руки и ноги и как внутри него что-то растет.
За прозрачным куполом смотрового зала чернела пустота космоса, сверкающая тысячами огоньков звезд. Зал построили по собственному проекту профессора на высокой скале, куда с базы вела пятисотметровая лестница. Строительство влетело корпорации в копеечку, но профессор и проектировщики считали, что оно того стоит.
Почти из каждой точки зала открывался захватывающий вид на скалистую поверхность базы Харон и межзвездные просторы. Суровый, безжизненный ландшафт астероида купался в призрачном свете далекого солнца и звезд, густо рассыпанных по небу.
Уже через несколько месяцев после открытия базы стало
Смотровой зал лишний раз напоминал о том, что они в ловушке.
Поэтому Клейст отдал распоряжение закрыть бар, находившийся в одном из углов зала, и сюда лишь изредка забредали любители поразмышлять в тишине или ищущие уединения любовники. Раньше здесь было много растений, но потом убрали и их. Теперь остались только горшки с засохшей землей, и от этого освещенный слабым светом гулкий зал выглядел еще более заброшенным, словно опустевшая гостиная давно покинутого старого дома.
Когда Джойстик поднялась в зал и огляделась, единственным, кого она увидела, был Крей. Интуиция ее не подвела: она сразу решила, что он из тех, кто любит простор звездного неба, и что его наверняка можно застать здесь. Это еще больше укрепило ее решимость следовать своему плану.
Он стоял, облокотившись на перила, перед главным окном и смотрел в черное небо.
— Предаетесь уединенным размышлениям? — спросила она, подходя к нему сзади. — Я не помешаю?
— Нет, что вы, — отозвался Крей. — Присоединяйтесь. Поразмышляем вместе.
Джойстик улыбнулась и окинула взглядом пустой зал.
— Кажется, мы единственные любители пейзажей.
— Похоже, так, — не оборачиваясь ответил Крей. — Немного напоминает мне одно романтическое место у меня на родине. Видите, вон та скала. — Он указал на округлую скалу, круто обрывающуюся в черноту. — А там, где вы выросли, было что-нибудь похожее?
Перед Джойстик мгновенно возникла картина: они с Дэнни в своем старом «форде» на вершине Грозовой горы. Подъем туда занимал не меньше часа, но они проделывали его довольно часто. Там они сидели в темноте, держась за руки и глядя на звезды, и вместе мечтали о том, как они после окончания школы отправятся в космос и будут жить на космической базе, как их дети будут расти среди звезд.
Там, на вершине Грозовой горы, под звездным небом, на расстеленном на земле одеяле, она впервые любила Дэнни.
Джойстик повернулась к Крею:
— Конечно было. А у вас?
— Разумеется. И называй меня Джон.
— А ты меня — Джойстик.
Он кивнул и снова повернулся к звездам:
— Наше место называлось Римская дорога. — Это была поляна на невысоком холме недалеко от города. С холма открывался вид на канзасские поля — это, пожалуй, была самая высокая точка в радиусе двадцати миль.
— Римская дорога? Романтично, ничего не скажешь.
Крей рассмеялся: