Одиночный шутер
Шрифт:
– Можешь не волноваться, хозяин появится здесь не раньше, чем через год, – отозвался супруг, роясь в каких-то ящиках. – Чёрт! Где же он их хранит?
– Почему через год? – продолжила спрашивать Хелен.
– Владельца этого заведения зовут Ник Брайтон. Среди своих – Штырь, – сказал Эндрю, перемещаясь к выстроившимся вдоль стен стеллажам.
– Штырь?
– Да, Штырь. Был моим негласным осведомителем, пока не загремел по глупости. Судья дал ему двушку, а я обещал присмотреть за имуществом. Жалко такого терять, мужик он, сам по себе, неплохой. В смысле, для уголовника.
– Понятно, – кивнула Хелен. –
– А вот что, – Эндрю вытащил с полки пакет и передал жене. – Тебе надо переодеться.
В пакете обнаружились куртка и брюки-комбез со знаками радиационной опасности.
– Ты думаешь, мне это подойдет? – поинтересовалась Хелен спустя минуту, облачившись в ярко-оранжевую спецодежду. Рассмотреть себя как следует девушка не могла – зеркала в помещении не было.
– Отлично выглядишь, – улыбнулся супруг. – Вот, пояс ещё возьми.
Он тоже накинул на себя «радиационную» куртку, нацепив на «фирменный» ремень кобуру с пистолетом.
– Зачем нам всё это? – с запозданием удивилась девушка, подпоясываясь таким же, как у мужа, ремнем, снабженным креплениями для инструментов.
– Понимаешь, Хели, – начал объяснять Эндрю, – Брайтон когда-то работал на атомном комплексе. Ну, том самом, который закрыли пять лет назад. Так вот, реакторы там заглушили, на территории никого, восемь квадратных миль, охрана автоматизированная. Ты, наверное, знаешь, посторонние туда не заглядывают, от города час езды, дежурная смена – три человека, сидят в северной башне. Время от времени туда приезжают ваши, из ЮБиАй, на инспекцию и проверку радиационного фона. Мы их сопровождаем, хотя и не каждый раз. Крайний был позавчера, следующий – не раньше, чем через неделю. Короче, никто нас там искать не додумается. Заедем через южные ворота. Система нас, естественно, зафиксирует, но, я уверен, парни из башни не спустятся, просто в журнале отметят и всё. Инспекторы всегда работали автономно, с дежурными редко пересекались…
– Постой, Эн, – перебила мужчину Хелен. – А мы разве не поедем сейчас за Виком? Зачем нам куда-то сбегать, если наш сын у этих, как их там, чистильщиков?
– Да. Наш сын, скорее всего, у них, – согласился Эндрю.
– Тогда какого черта ты мне рассказываешь про этот дурацкий комплекс?! Чего мы ждем? Надо же что-то делать. Ехать туда и…
– Куда ехать, Хели? – устало вздохнул супруг.
– Как куда? В Спецкорпус, конечно.
– Ты знаешь, где у них база?
– А ты разве не знаешь? – расширила глаза девушка.
Эндрю покачал головой.
– Этого никто не знает.
– Но… что же нам делать тогда?
– Хели. В первую очередь, я должен обеспечить твою безопасность. И только после этого я могу заняться всем остальным.
– Чем остальным?! Чем?! Наш сын – это не остальное! – выкрикнула ему в лицо Хелен, сжав кулаки, словно собираясь ударить.
– Я помню об этом, – мягко остановил ее Эндрю. – И я сделаю всё, чтобы его спасти, но сначала…
– Что сначала?!
– Всё, Хели! – мужчина приобнял супругу за плечи и легонько встряхнул. – Всё. Прекрати истерить, лучше послушай.
Хелен буравила его взглядом секунды четыре, но всё же не выдержала и, отведя глаза, тихо проговорила:
– Хорошо, не буду сейчас истерить. Рассказывай, что задумал...
* * *
По словам Эндрю, за несколько минут до
Понятно, что Эндрю не стал дожидаться собственного «отстранения». Увы, забрать Вика из детского центра он не успел – чистильщики действовали быстрее. Успел только не дать им захватить Хелен. А теперь ему требовалась свобода рук, чтобы «разрулить» ситуацию. За себя лейтенант не очень-то волновался. Даже то, что он принял участие в «схватке» возле daycare, еще не делало его преступником. Скорее, наоборот, Эндрю действовал абсолютно законно. Против сотрудника полиции применили оружие, и, значит, он был в своем праве, когда сшиб автомобилем стрелявшего. На роже ведь у того не написано, что он тоже «из органов». А угроза от этого «гражданина» исходила конкретная. Плюс операцию по поиску и задержанию миссис Сауриш-Холитоум еще не объявили официально...
Эндрю надеялся решить дело «миром», предварительно спрятав жену в относительно безопасном месте. Ему отчего-то казалась, что Хелен стала жертвой досадного недоразумения. И хотя методы чистильщиков оставляли желать лучшего (за это в полиции их обоснованно недолюбливали), лейтенанту хотелось верить, что всё обойдется. Ну, не могут же, в конце концов, «коллеги» из Специального корпуса быть откровенными негодяями. Должны разобраться, признать собственные ошибки. Жаль только, что без пострадавших не обошлось – за сбитого машиной стрелка ответить, так или иначе, придётся. Возможно даже, вынудят уйти из полиции.
В любом случае, семья для Эндрю стояла на первом месте. При любом исходе. Чёрт с ней, со службой, лишь бы с Виком и Хелен ничего не случилось...
Хелен сделала вид, что поверила мужу. Эндрю никогда не умел «честно врать». То есть, когда он что-то недоговаривал, жена обязательно это чувствовала. Вот и сейчас, несмотря на «железную» логику, убедительный тон и тщательно подобранные слова, она поняла: Эндрю её попросту успокаивает. Не хочет, чтобы она дёргалась, нервничала и более того – путалась под ногами, когда он начнёт по-настоящему действовать.
Не мог лейтенант полиции быть настолько наивным, чтобы думать о чистильщиках как о тех, с кем можно договориться. И идти против них, надеясь, что всё обойдется, тоже не мог. Знал ведь наверняка, что если грохнуть кого-то из Корпуса, пусть и непредумышленно или, например, по ошибке, простым увольнением не отделаешься. Чистильщики потерю своих не прощают, как, впрочем, и полицейские. Тем не менее, Эндрю сделал то, что сделал. Спас жену, придавив одного из уродов. Поставив тем самым крест и на карьере, и на… бог знает, чем это для него может закончиться. Хелен хотелось верить, что не слишком плохо...