Одиночный выстрел
Шрифт:
– Бригадир, я чувствую запах дыма! – сообщил командир отделения из второго бронетранспортера. – Похоже, они собираются нас поджечь!
– Ерунда, фламмеров у них нет! А обычный огонь нам не страшен!
Спаренный пулемет «куксдога» заработал чаще. В борт броневика что-то ударило раз, другой, затем послышался треск пламени, и вентиляционная система захватила удушливый запах дыма. В следующее мгновение датчики перекрыли забор воздуха и вентиляция запустилась по внутреннему циклу.
Сколько ни пытался Чумаченко разглядеть, что происходило вокруг бронетранспортера, у него ничего не выходило –
– Что делать, босс?! – истерически закричал водитель. – Прорываться будем? Или пусть нас здесь заживо сварят?
– Не паниковать, приготовиться к выходу! Лаварт, слышишь меня?
– Слышу, босс! – отозвался командир второго отделения.
– Они прячутся за этими валами, по обе стороны дороги! Готовь своих к выходу! Готовность пять секунд!
– Понял, босс.
Солдаты в броневике Чумаченко защелкали затворами и замками герметичных шлемов. Сейчас им предстояло шагнуть в пламя, чтобы добраться до своих обидчиков.
– Роньжа, мы выходим – будь внимателен! – предупредил Чумаченко пилота робота, а затем крикнул: – Пошли!!!
Распахнулись десантные створки, и солдаты стали выбегать из десантных машин.
Мимо Чумаченко пролетел дымящийся заряд и, угодив в десантное отделение, вспыхнул, разлив целое море огня. Но бригадир не стал задерживаться, в машинах имелась надежная система пожаротушения.
– Вперед, ребятки, покажем этим папуасам, кто в лесу хозяин! – крикнул бригадир, и пехотинцы бросились штурмовать песчаные валы, прорываясь сквозь клубы черного дыма, а им навстречу полетели зажигательные заряды.
Некоторые попадали в солдат, и тех охватывало пламя, однако атака не останавливалась, солдаты в горящих скафандрах добрались до вершины вала и открыли огонь по противнику.
52
Гвардейцы Гудрофа действовали на удивление слаженно, как будто всегда загоняли в ловушку зверей вроде этих бронированных монстров. Для организации завала они заготовили дюжину надпиленных и поставленных на клинья деревьев – в подобных делах местные имели большой опыт. Таким образом они могли перекрывать дорогу не в одном месте, а на большом участке, одновременно изолируя экипажи противника друг от друга. Помимо блокировки бронетранспортеров, упавшие деревья играли роль горючего материала и загорелись вскоре после падения на дорогу.
Бекет наблюдал это, находясь чуть в стороне от фронта атакующих, чтобы не попасть под плотный огонь пулеметов «куксдога».
Едва узнав от разведки, что вместе с двумя «коробками» движется «железный великан», майор сразу определил свое место в предстоящей схватке – ему требовалось уцелеть. Поэтому общаться во время боя с солдатами и руководить их действиями он не собирался.
«Я рассказал вам все, что знаю, дальше вы должны действовать сами».
Таково было заключительное слово Бекета, и Гудроф с гвардейцами, как ему показалось, хорошо его поняли. Теперь прелат находился на безопасном расстоянии от места схватки, а обязанности фронтового командира выполнял Тревис. Выглядывая из своего укрытия, Бекет видел, как тот горячится и, размахивая мечом,
Броневики горели хорошо, вскоре следовало ждать появления десанта, ведь теплозащита их машин имела свои пределы. В общем, операция для нападавших развивалась благоприятно, если бы не пушки и пулеметы «куксдога». С высоты четырех метров они били по укрывшимся за деревьями гвардейцам, потери уже исчислялись десятками, однако солдат Гудрофа это не останавливало. Приходилось лишь удивляться их стойкости перед лицом невиданных ими прежде непобедимых монстров.
Бекет с нетерпением ждал выхода десанта, ведь это было целью засады, да и пулеметы «куксдога» должны были сбавить темп, ведь тогда он мог зацепить своих.
У самой дороги напротив робота залегли еще двое гвардейцев. Бекет видел их вполне отчетливо. Пару минут назад туда отправлялись пятеро, но троих настигли пулеметные очереди, прошивавшие здесь каждый куст и кочку.
Этим двоим предстояло перекинуть через дорогу веревку, один конец которой был привязан к стволу подпиленного дерева на этой стороне. А где-то там, за противоположным песчаным валом, сигнала двух смельчаков ждали другие герои. Все они были живы лишь потому, что пока никак себя не выдали, но стоило им шевельнуться, как блок движения робота тотчас поймал бы их в операторскую рамку.
Бекет был хорошо знаком с устройством «куксдога» и знал, как происходит автоматический захват цели. Даже песчаный вал не спасет диверсантов, если выстрелит семидесятипятимиллиметровая пушка. А до них было всего-то метров пятнадцать.
«Неужели решатся?» – подумал Бекет, вжимаясь в податливый снег.
Наконец десантники не выдержали и выскочили наружу. Бекет услышал частый треск девятимиллиметровых «ранкеров». Пехотинцы знали свое дело и вскоре оказались на вершине вала. Шквал огня ударил в атаковавших их гвардейцев, фрагменты тел и клочки мундиров полетели в стороны. Некоторые из десантников были объяты пламенем, но это не мешало им косить гвардейцев Гудрофа налево и направо.
В какой-то момент Бекет подумал, что операция провалилась и все гвардейцы будут уничтожены, однако те вдруг поднялись из укрытий, и волна атакующих захлестнула малочисленный десант. В воздухе замелькали дубины – солдаты Гудрофа действовали согласно инструкциям.
Жаркие рукопашные схватки закипели по обеим сторонам дороги, но хлесткий удар пушки «куксдога» заставил Бекета перенести внимание к паре диверсантов, прятавшихся недалеко от робота. Однако теперь на их месте желтела песчаная воронка. Пилот «куксдога» все же заметил их, но успели ли они перекинуть веревку?
Приглядевшись, Бекет заметил мелькнувший на другой стороне дороги силуэт. Похоже, что-то начинало получаться.
Пока майор отвлекся на диверсантов, десант откатился обратно к бронемашинам. Взревели двигатели, и броневики стали таранить кормовыми отсеками горящие бревна – десант решил отступать.
«Сколько времени до подлета авиации?» – подумалось Бекету, ведь пехотинцы, без сомнения, успели пожаловаться в лагерь. Он решил, что пришло время уходить, карательные удары всегда были чрезмерной мощности. Нельзя было исключать применения биритовых бомб, а это означало выжженную пустыню на сотни метров вокруг.