Одинокая леди
Шрифт:
— Сестричка, зачем такая женщина, как вы, путается с такой девушкой, как Сэм?
Глаза Лисий округлились от неожиданности, затем она рассмеялась и убрала руку.
— Так лучше, чем оставаться одной. И кроме того, кругом нет настоящих женщин.
И сразу же возникла непринужденная" легкая интимность между ними.
Джери-Ли рассмеялась:
— Вы мне нравитесь. По крайней мере, вы честны.
— Вы тоже мне нравитесь.
— Я не могу понять только одного — почему вы делаете все это для него?
— Частично
— Тогда что же еще?
— Вы не поймете, — Попробуйте, может, и пойму. Голос Лисий звучал мягко, но в нем ощущались нотки настоящей твердости и силы.
— Это мир мужчин. Я прошла в нем так далеко, как только может женщина, действуя в одиночку и сохраняя хорошие отношения с мужчинами. Они не любят баб, которые желают идти сами по себе, в одиночку.
— Я все еще не понимаю, какое отношение ко всему этому имеет Фред?
— Я собираюсь обеспечить ему успех, потому что мы оба нуждаемся в успехе, но и каждый ради себя. Толкая его впереди себя, я смогу пройти весь тот путь, который иначе мне заказан, и никто не остановит меня.
— И все равно, я не понимаю. Что вы имеете в виду, говоря, что собираетесь вести его впереди себя? Лисия опять положила руку на руку Джери-Ли.
— Простите. Я не собиралась темнить, — сказала она спокойно. — Видите ли, я решила выйти за него замуж.
Глава 6
Джери-Ли сложила последнюю рубашку и уложила ее в чемодан. Новый дорогой подарок Лисий, эта рубашка выглядела совершенно неуместно на кровати.
— Пожалуй, все, — сказала она.
— Угу.
— Кончай одеваться. Марк должен появиться с минуты на минуту.
— Кончаю, — сказал Фред, застегнул воротник рубашки и подошел к зеркалу, чтобы завязать галстук. Закончив, он надел пиджак и покрутился перед ней с улыбкой. — Как я выгляжу?
— Великолепно.
Он подошел к ней и поцеловал.
— Это только начало. Когда я вернусь, Лисия хочет, чтобы мы перебрались в квартиру побольше, в такую, где можно было бы поставить пианино.
Она захлопнула чемодан, не отвечая ему.
— Эй, не расстраивайся, — сказал он весело. — Я не так уж надолго уезжаю. Детройт, Нешвил, Лос-Анджелес — и всего по неделе в каждом городе.
Он все еще не понимал.
— Пока меня не будет, ты начнешь искать новую квартиру. Таким образом, к тому времени, когда я вернусь...
— Нет, — перебила она его.
— Не понимаю, дорогая, что нет? — спросил он, с удивлением глядя на нее.
— Я не хочу отсюда уезжать.
— Перестань. Давно пора выбраться из этой дыры.
— Я не переезжаю, — повторила она.
— Но мы можем себе это позволить, дорогая.
— Ты можешь позволить.
— А в чем разница? Мы никогда тут не спорили из-за счетов, — он обнял ее. —
Она спрятала лицо на его плече.
— Нет, — сказала она глухо из-за того, что слово застряло в ткани пиджака.
Он отстранил ее от себя. В его голосе прозвучало искреннее недоумение:
— Почему нет?
Она сморгнула крохотные слезинки.
— Потому что это будет не правильно.
— Потому что я черный?
— Ты прекрасно знаешь, что не потому.
— Не знаю. Есть девушки, которые живут с черными парнями, но не выходят за них замуж, — в его голосе прозвучала обида.
— Ты знаешь, что у нас не так.
— Что тогда? Я знаю, что ты сама захотела, чтобы я переехал к тебе.
Нам было хорошо вместе.
— Да, хорошо. Тогда. Но это не навечно. Сегодня все на так.
— Единственная разница в том, что теперь я буду приносить домой кусок хлеба. И смогу позаботиться о тебе так, как следует.
Она заговорила, выбирая слова, очень осторожно. Он слишком много значил для нее, и ей не хотелось причинять ему боль.
— Я рада, что ты стал зарабатывать. Ты заслуживаешь всего, чего ты добился — и большего. Но неужели ты не видишь, не понимаешь, что я тоже должна чего-то добиться, сама зарабатывать. Я должна сама делать свое дело.
— Но я не стану мешать тебе. Я просто хочу облегчить тебе борьбу. И потом, деньги идут к деньгам. Ее глаза высохли, голос больше не дрожал.
— Если бы это было все, что я хочу, я бы не разводилась с Уолтером.
— Прости, я не понимаю тебя.
— Иногда я не понимаю сама себя. Я знаю только одно — я хочу быть независимой.
— Если бы ты любила меня, у тебя бы не возникали подобные мысли.
— Может быть. Я люблю тебя, но не совсем так, как ты меня. Да, мы очень близки. Мы друзья. И все у нас получается хорошо: нас колышет одно и тоже, вам хорошо в постели, словом, все. И все это грандиозно само по себе. Но мне этого недостаточно. Чего-то не хватает. Может быть, это то, что заложено во мне. То, чего я никогда не обрету. Но до тех пор, пока я не пойму, я не готова вступить в брачные отношения. Кроме того, я не готова к этому буду и впредь, до тех пор, пока не стану совершенно независимой, пока не стану самой собой.
— Если мы поженимся, мы создадим семью. И ты станешь сама собой.
Она рассмеялась. Универсальный ответ мужчины на все женские проблемы — ребенок все поставит на свои места. Возможно, так оно и есть. Для них.
Но это совершенно не то, чего она хочет.
— Это не совсем то, что я имею в виду под словом независимая. И я не совсем уверена, что я вообще хочу обзаводиться семьей.
— Но это противоестественно. Каждая женщина хочет ребенка.
— Я — не хочу. Может быть, когда-нибудь и захочу. Но не сейчас.