Одинокая звезда

Касаткина Ирина Леонидовна

– Тебя проводить? – только и спросил он.

– Не надо, я побегу. Ты за мной не угонишься. Пока! – И она понеслась вниз, как угорелая, хотя за ней никто не гнался.

Прибежав домой, она разделась и без сил упала на диван. У нее горели щеки и лоб, и даже нос. Надо было собраться с мыслями, но она не успела – зазвонил телефон.

– Ты рассердилась? – виновато прозвучал его голос. – Извини, на меня внезапно что-то накатило – сам не знаю, как это случилось.

«Нет, не внезапно! – мысленно возразила

ему Маринка. – Ты перед этим запер дверь. Значит, все задумал заранее, Дмитрий хитрый!» Но у нее хватило ума промолчать. Не дождавшись ее ответа, он продолжил:

– Мариночка, не сердись, а? Я понимаю, что некрасиво себя повел. Но… ведь все равно это должно случиться, раз мы любим друг друга. Н у, пожалуйста, не молчи. Скажи хоть что-нибудь. Ты очень рассердилась?

– Я испугалась, – призналась Маринка, – это было так неожиданно. У тебя глаза стали такие… страшные. Не как всегда. Скажи правду: с другими… ты тоже… так?

– С другими я никак. Ничего такого у меня ни с кем не было. Сильнее тебя я никого не любил. Как тебе такое в голову могло прийти?

– Прости, я думала… у тебя много было девушек… до меня.

– Ну да, я встречался. Но, как с тобой, у меня ни с кем не было. Такое впервые, честное слово! Тебе было очень неприятно, да?

– Нет, не неприятно. Но я думала… мне казалось, что нужно и мое согласие. А ты так себя повел… Мне даже жутко стало.

– Ну да – я дурак! Просто… со мной такое тоже впервые. Впредь буду умнее. Поверь, если мы придем… к этому… потом… все будет иначе. Ты только не обижайся, ладно? Скажи, что ты меня любишь.

– Я не обижаюсь. Конечно, люблю. Дима, у нас все будет. Просто… я еще не готова. Ты подожди немножко, ладно?

– А когда будет можно, ты скажешь? Или как-нибудь дашь понять?

– Конечно. Скоро.

– Завтра увидимся?

– Завтра, между прочим, в школу. Ты не забыл?

– Как тут забудешь? Захочешь, да не забудешь. Ох, совсем из головы вылетело. Мариночка, мне же сегодня звонили из Дворца. Там объявлен конкурс на лучшую песню о любви. Точнее, на лучшее объяснение в любви. Ты не сочинишь слова? Как будто юноша объясняется девушке в любви. А я музыку подберу. Это будет конкурс бардов-мужчин. Призы обещают отменные. Если выиграю, приз твой.

– Хорошо, я постараюсь что-нибудь придумать. Сколько у меня есть времени?

– Пара недель. Но ты не затягивай. Ну как насчет завтра?

– Дима, давай встречаться по субботам и воскресениям? Все-таки вторая четверть. Она такая короткая, а учителя просто озверели. Даже на каникулы поназадавали кучу заданий.

– А ты их сделала?

– А как же! У нас попробуй не сделать. Сразу пару влепят. А мне нужен аттестат без трояков.

– Когда же ты успела? Ведь мы все дни были вместе.

– По вечерам. А вам что – ничего на каникулы не задали?

– Да

что-то задали – не помню. Но у нас проще. В первый день обычно не спрашивают. Там разберусь. Каникулы себе портить – еще чего! Это ты у меня такая примерная, а я у тебя – разгильдяй.

– Нет, Дима, ты не прав. Заниматься надо – особенно математикой. В институте ее знаешь сколько! Кстати, как у тебя с ней?

– Да вроде нормально. В основном, четверки.

– Ну, скажи: чему равна длина окружности?

– Длина окружности? Что-то с радиусом связано. Не, не помню.

– Как же ты задачи решаешь? Какая четверка? Когда масса задач на длину окружности и площадь круга прошла мимо тебя. Нет, тебе нужно срочно браться за математику! Иначе – какое программирование? Только по верхам прыгать будешь. У нас бы ты из пар не вылезал.

– Вот и возьми надо мной шефство.

– И возьму! Давай завтра созвонимся. После уроков. Узнаем расписание, а тогда договоримся. Только заниматься ты будешь ко мне приходить. А то у тебя – не до занятий.

– Ладно, договорились. Ну что, уже прошло? Больше не сердишься?

– Я же сказала: не сержусь. Пока.

– А поцелуй?

– Целую тебя. До встречи!

На следующий день, едва Маринка пришла из школы, он позвонил снова.

– Мариночка, ты вчера как в лужу глядела. Я сегодня пару схватил по геометрии. А назавтра по алгебре уйму задали – я и половину не могу решить. Может, поможешь? И с физикой проблемы начались.

– Конечно, помогу. Приходи хоть сейчас. Но только… без объятий и поцелуев: Дима, иначе мы ничего не сделаем! У меня тоже назавтра куча уроков.

– Хорошо, хорошо! Буду вести себя примерно.

Он примчался через полчаса. Весь такой румяный, красивый. Такой любимый! И сразу полез целоваться.

– Дима, ты же обещал! – отбивалась Маринка. – Все! Все! Хватит! Н у, как не стыдно – мне теперь ничего в голову лезть не будет.

– Ты меня не любишь?

– Люблю! Но давай сначала уроки сделаем.

– А после будет можно?

– Дима, прекрати! Ну, пожалуйста! Давай свою тетрадь – посмотрим, что вы сейчас проходите.

– Ладно, не буду. Поехали.

Они провозились с уроками дотемна. Дима и вправду вел себя примерно, – особенно после того, как Маринка показала ему всю глубину его незнания элементарных вещей. Он и не подозревал, что она такая умная. Ведь она обычно помалкивала, предоставляя ему возможность демонстрировать свое красноречие. Нет, он понимал, что ее молчание вовсе не означает, что она круглая дура с ограниченным словарным запасом. Ее стихи говорили об обратном. Но чтобы так знать физику и математику! Такая тихая, скромная девушка. А он-то считал себя умнее ее на два порядка. Поделом ему – не будет впредь воображать о себе слишком много.