Одинокая
Шрифт:
– Куда ещё горячее… – тоже заводясь, – вечно тебе всё не так…
Ольга, с отвращением глядя на мужа, прошипела:
– Тоже мне папаша!.. – хмыкая с издёвкой, – не знает, где его чадо гуляет…
Накручивая себя, взрываясь как мыльный пузырь:
– Может, уже убили или выкрали?
Нервно жестикулируя перед носом:
– Иностранец как-никак!.. – взбешённо, – что тогда своей Каринке скажешь, а? – соизмеряя взглядом,
– Одни проблемы от вас мужиков… – встав подавлено, пошла к двери.
Больше не сказав не слова, она вышла.
Лев Арнольдович был накручен до такой степени, что с губ невольно сорвалось:
– Уже всех достала… – ставя чашку с кофе на стол, бросая вдогонку:
– Не женщина, а «министр»… – хмыкая, – без портфеля.
Взъерошивая рукой волосы, искоса поглядывая на дверь, пробубнил:
– Рожала бы сама!.. – выкрикивая ей вслед:
– Тебе же ведь не нужны дети… – более чем громко, – а вот мне мой сын нужен!.. – переходя на фальцет, – он у меня пока один!..
В дверях появлялся Алекс. Отец опешил, так как не слышал, как тот вернулся.
Сын, подойдя к столу, тяжело вздохнув, сказал:
– Пап, меня Оксана пригласила в парк. Можно? – восторженно:
– У вас так красиво вечером. Вечерний Киев прекрасен! – смущённо глядя на отца, понуро, – я же не видел…
Отец, недовольно посмотрев на сына, спросил:
– Как с Институтом, поступил?
Алекс кивнул, пытаясь улыбнуться, поспешил уговорить отца:
– Пожалуйста, я ненадолго!..
Лев Арнольдович, пошарив по карманам, достал деньги, суетливо кладя сыну в руку:
– На-ка, возьми!.. Как-никак идёшь с девушкой…
Алекс смущённо произнёс:
– Пап, ты у меня самый-самый лучший! – выбегая с сияющим лицом.
Лев Арнольдович поспешил за ним.
Отец со стороны наблюдал за сыном, проводя параллель, как он похож на него в молодости. Невольно поймав себя на этом, ему стало грустно, сознавая, как быстро летит время.
Алекс, посмотрев на себя в зеркало, остался собой доволен, слегка встряхнув пальцами, сникшие пряди волос, поспешил выйти, на ходу бросив:
– Па!.. Ложитесь спать, я на всякий случай взял ключ.
Отец вслед поспешил сказать:
– Там осторожней! И недолго.
Алекс, кивнув, поспешил заверить:
– Все будет окей! Дзенькую бардзо… – поспешно выскользнув в дверь.
Лев Арнольдович
Как будто из ниоткуда перед ним выросла Ольга.
Зло, сверкая глазами, не дав опомниться, та тут же спросила в лоб:
– Что уже пляшешь под его «дуду»?! – поедая взглядом, с сарказмом, цедя сквозь зубы, – и куда это его понесло на ночь глядя?
Тот молча пошёл в комнату.
Ольга, делая шаг к входной двери, резко открыв, во всеуслышание выкрикнула:
– В моем доме двери закрываются на ночь в 11 часов… – продолжая горланить, – так что «Малыш», будь вовремя…
С сарказмом:
– Не у мамки в Польше…
Закрепляя свою шумную речь неподдельной желчью:
– Холера ясна!..
Было слышно, как внизу захлопнулась подъездная дверь.
Ольга, резко закрыв дверь, озлобленно сквозь зубы процедила, но уже в адрес мужа:
– Не пожалел бы, демократ! – направляясь в спальню.
Лев Арнольдович, стоя в дверях, что-то прокрутив в голове, развернувшись, поспешил назад в коридор.
Там переобувшись, направился к выходу, в дверях пробурчал:
– Как же ты меня достала!.. – раздражённо, – режьте надвое!..
Строя рожицы, кривляясь, вышел, с грохотом захлопывая за собой входную дверь…
Глава 4. Знакомство с Киевом
…Алекс и Оксана, гуляя по вечернему Киеву, невольно отметили, что иллюминация его шарм. Та вычурно подчёркивала достопримечательности в их немой многоликости.
Казалось, что немые свидетели прошлого и настоящего разговаривали с ними, делясь историей города. И они в нем находили отголоски ушедших предков, что творили, созидали, укрепляли дух славян. Ведь когда-то, каждый, кто въезжал в Киевскую Русь, восхищался, возгласом восторга: «О! Країна! У! Краина!»
Во всем чувствовалась гармония, чистота помысел, по-настоящему мощный дух свободы, братства, единения. Когда-то Киевская Русь впечатляла многим, а главное тем, что народ чтил свои корни, семейственность, каждый знал родословную до седьмого колена. Наверное, это то, что объединяло славян…
…И, кажется, что это как никогда теперь понимал и Алекс, и Оксана.
Та поспешила сказать, как в детстве ей говорили, что давным-давно с Урала в эти места мигрировали, русы, угорцы (венгры) дошедшие до «Венгрии», их гнал вождь гуннов Аттила (Атилла) – завоеватель, впоследствии ставший германским королём.