Одинокая

Модар Стефка

Эн сказала, что надо начать поиски, подключить все связи и возможности по вызволению Алекса из плена. Оксана сказала, что подключит всех, чтобы только ему помочь.

Эн поспешила заверить, что будет искать каналы помощи в России. Говоря, что на днях поедет в Польшу к матери Алекса.

Считая, что ту необходимо поддержать, и быть может, там найти способы как помочь Алексу. Согласовав все за и против, им вдвоём стало чуточку легче; беда, навалившаяся на их хрупкие женские плечи, делилась пополам. Их боль была общая. Это была ноша, с которой им придётся идти дальше.

Эн задействовав все свои связи и возможности, подключила к расследованию нужных людей для выяснения

места нахождения Алекса, в том числе и российских телевизионщиков, те пообещали помочь.

Чуть позже Эн посоветовавшись с родителями, решила поехать к матери Алекса, чтобы там, на месте помочь ей в поиске сына…

Глава 10. Поиск компромисса с судьбой

…Последняя ночь перед поездкой в Польшу у Эн была на нервах. Она практически не спала, думая о нем, считая дни его заточения, тот был в плену ни много ни мало уже 10 дней.

Дождавшись утра, откинув одеяло, посмотрела за окно. Едва-едва светало. Встав стала делать уборку. Она всегда убиралась по утрам, считая это хорошим тоном. Мало, ли кто неожиданно придёт? Эн во всем любила порядок. Застелив постель новым накрахмаленным белым бельём, что источало цветочный аромат, она осталась собой довольна. В голове пробежала мысль, а вдруг он вернётся в их маленькое уютное гнёздышко; надо быть всегда готовой к встрече с ним, считая, что тот может появиться в любое время. Невольно она погрузилась внутрь себя, ища Алекса в своём сердце и душе. Он как всегда был рядом, если не сказать частичкой неё.

Взгрустнув, пошла в кладовку, искать дорожный чемодан. Пока она шла, в голову лезли мысли, вновь опять о нем. Алекс был её тенью. Она чувствовала на себе его взгляд, ощущала дыхание, казалось тот, дотрагиваясь лёгким прикосновением губ до кончиков её пальцев, специально доводил до трепета. Она, содрогаясь всем телом, ждала его поцелуев и объятий. Эн любила его ласки. Нежные руки делали её податливой, тело изнывало от любви в ожидание секса.

Заволакивая её пылким дыханием, касаясь языком мочки уха, он снимал с неё напряжение; Эн откинув голову, ждала страстных поцелуев, что ложились на её «лебединую шею». От нахлынувших иллюзий Эн ощутила влажность между ног и резкое пылкое жжение в груди, те тут же наполнились энергией, став каменными; придя в себя, поняла, что ввела себя в самогипноз. Осознав, что так можно и сойти с ума, вслух сказала, что ещё не идиотка, чтобы впадать в пессимизм, тем более в уныние, жить иллюзиями или же, как мазохистка, раня душу с болью рвать сердце, буквально как шёлк на мелкие клочки. И тут она приняла окончательное решение: найти и помочь Алексу как, впрочем, и самой себе.

Ей хотелось его поскорее увидеть, но чтобы это приблизить надо помочь ему выйти из плена. Найдя чемодан, вынимая из шкафов свои любимые вещи, считая, что во всех жизненных ситуациях жизнь спасёт мир и любовь, запаковав в него вещи, отправилась в аэропорт. Она ехала в Польшу с уверенностью, что она вырвет Алекса из лап злой судьбы и после этого его никому не отдаст…

…Алекс, находясь в тёмном сыром подвале, уже вторую неделю, до сих пор не понимал, где он находился, считая, что его пленение абсурдно нелепая случайность, что все происходящее какой-то страшный день, который вот-вот должен подойти к финалу. Он терпеливо ждал развязки.

Никто ничего не говорил.

Он сидел несколько дней в заточение в подвале какой-то виллы, к нему приходил только охранник, давая раз в день еду. Однако он успел рассмотреть в маленькое узкое окошко, что

днём территория виллы кишела военными всё в той же чёрной форме без каких-либо нашивок.

Две-три недели с ним вёл переговоры подполковник, что его привёз. Он сказал, что за освобождения Алекса их устроит миллион долларов, дав понять, что это не такие большие деньги, чтобы те могли перевесить ценность жизни.

Алекс сказал, что деньги уже один раз переводили, второй раз никто не даст. Однако дал контакты руководства, по которым тот поспешил на них выйти. Те, сожалея, сказали, что у них таких денег, чтобы их собрать потребуется время. Алекс не знал, что думать, штурмуя мозг вопросом, кто ему может помочь. Военные давили, говоря, что им нужны деньги.

Краем уха, когда Алекс был в кабинете подполковника, он услышал разговор подполковника с полковником.

Тот жаловался что пресса и телевидение, воспевающие новую власть сейчас освещают факты проблем с финансированием военных формирований, прессуя заявлениями, что показалось, спонсоры уже устали делать вливание, говоря, они не бездонная бочка. Давя на мозжечок, что денежные средства на содержание иссякли. Показалось, те нагло намекали, чтобы военные формирования искали другие источники финансирования. Подчеркнув, что зачастую последние шли на крайние меры, пленя и отпуская за выкуп, мол, это единственная возможность держаться на революционной волне, чтобы закупить боеприпасы и провиант. Подполковник и полковник, паникуя, явно оправдывали свои незаконные действия, считая, что у них просто нет выхода…

…Платить за Алекса пока никто не хотел, оттягивали время, лишь только для того чтобы того не убили.

Так шли дни за днями. Алекс, сидя в заточение, был оторван от мира, не имея никакой информации. Полная изоляция лишала возможности общаться с кем-либо, просто исключалась.

Он чтобы не сойти с ума на стенах рисовал портрет Эн, разговаривая с ней по ночам.

Алекс постоянно вспоминал последнюю встречу в Будапеште, когда они после прогулки, по городу забежав в магазин «ABC» купив десертное токайское вино, счастливые отправились в своё гнёздышко, уже там уединившись вдвоём наконец-то теряя голову, отдались своим душам и сердцам.

Им были хорошо в объятьях друг друга, как дети снимали на телефон откровенные фото на память, говоря, чтобы не забыть в разлуке. Оголённые тела были настолько хороши, что возбудили в них очередную страсть, трепетали от соприкосновения ласк рук.

В памяти всплыло, как он входил в женское лоно, заставляя ее расслабиться, пальцами, помогая снять напряжение мышц, находя эрогенные точки.

Эн теряла реальность, отдаваясь ему в неистовости. Он и она, таким образом, включив эротические фантазии, наслаждались сексом, предвкушая потолок блаженства в его кульминации.

Их не смущала нагота желания действия. Они были единым целым даже в грехопадение, от которого кружилась голова, одурманенные жаждой любви. Их тела были неразделимы. Губы жаждали долгих страстных поцелуев, тогда как руки желали ласкать и ласкать, теребя груди. Линии бёдер привлекали ладони, те буквально оттачивали, давая новую огранку телу, которое им казалось божественным.

Испытывая страсть, предвкушая сладость секса, вожделея, ими было взято то скоромное таящееся, где-то внутри они испытывали наслаждение. Сработало притяжение душ и тел. Сердца пылали как свеча, сжигая в себе все плохое не имеющее отношение к ним. Было так хорошо, казалось что ты, счастлив и богат, а это уже много. Ты принадлежал ей, она принадлежала тебе…