Одинокая

Модар Стефка

Были сумерки, когда Карина и Эн гуляя по Крещатику, впали в то состояние, когда мир воспринимался сказкой. Уличная иллюминация, в серой дымке играя бликами, подсвечивала немой камень, изумительно подчёркивая шарм города.

Эн с удивлением подметила, что Крещатик похож на «Киевский торт», который помнила и любила с детства. Отец частенько привозил из Киева коробочку с вкуснятиной, как маленький презент с Украины…

…Карина, с изумления глядя вокруг, сказала, что почему-то, сколько она себя помнит, Крещатик именно так и ассоциировался. Продолжая рассказ, та подчеркнула,

предполагая, что наверно кто-то из градоначальников в бытность хотел достичь этого сравнения, применив архитектурные изыски. Карина искренне восхищалась, неугомонно болтая, говоря, что Киев – сама загадка…

…Этот город действительно – сказок иллюзий и фантазий, что подкреплялось легендами и историческими фактами.

Защита города шла от человека-Икара. Небожителя. Из глубин вечного и непостижимого, даже современным умом воспринималось, что, быть может, когда-то тот осел в этих местах и до сих пор на посту как хранитель этого святого города.

Уникальность города – самоочищение и восстановления, сила духа идёт от земли. Здесь даже камни лечат, подпитывая энергетикой.

Бытует легенда, что камень нельзя использовать для войн, так как каждый камень имеет душу хранилище – мира, любви, добра. Никому нельзя нарушать карму города. Это город большой любви, которую заложили при закладке первого камня. Есть, даже алея влюблённых. Там всегда безлюдно тихо и спокойно, каждый вверяет ей свои чаяния, тревоги, мечтая о счастье, мире и любви.

Киев, очень гостеприимный город, и это нельзя отнести к прошлому, сказать «был». Всегда будет таковым. Его охраняет небожитель «Человек-Икар». И надо помнит, что выше крыш небеса и Господь. Ещё никто не родился богом, чтобы идти вопреки природе – матушке. И не надо забывать, что здесь в Киеве живёт любовь, и она спасает в лихие времена, не стоит взращивать зерно – зла, ненависти и вражды. Это вопреки судьбе этого города.

Город в камне по своей архитектуре разнообразен, в нем хватает природной стильности, версальского изящества. Петербургский модерн со своим максимализмом говорит, что с ним говорят на Вы во всем мире. Этого хотели прародители Киевской Руси, которые мечтали о самой красивой и демократической стране, возлагая на добрую волю свыше и на свой народ, несли мечту другому народу, вступаю в союзы, в том числе и родовые. Они знали код города – мир, любовь, добро…

…Эн наблюдая за тем, как Карина рассказывала о Киеве, воспринимала её слова, сказанные, быть может, с пафосом, но дошедшие до сердца, с верой.

Она была так далека от познания истории Киевской Руси. Наверно просто была рождена не в то время и что-то в преподнесение истории упустили, считая, что это было так давно, больше воспринималось сказкой.

Но теперь понимала, что сказочные сюжеты в начале – начал отталкивались от реальности и былей. Ей очень понравился город.

В нем было что-то величественное. Пусть немного что-то перелицовывалось на свой лад, но это было есть и будет, город примет самоочищение и восстановится в своём кодовом историческом формате – мира, любви, добра и демократии. Это незыблемо и проверено временем, веками…

…Эн, и Карина, впитав энергетику города, черпая из неё ту неотъемлемую

ценность как любовь, поверили, что они обязательно спасут Алекса. С этим поспешили в гостиницу, чтобы выспаться. Они возлагали надежды на завтрашнюю встречу с адвокатом.

Утром, встретившись с адвокатом Эн, и Карина немножко расстроились. Тот сказал, что на сегодня очень тяжело узнать, где могут находиться люди, попавшие в плен тем более в руки далеко не национальных сил. Слишком много военных группировок сосредоточили власть в своих руках и контролируют те или те зоны отчуждения, участвуя в военном конфликте. Противоборствующие силы не подконтрольны Киеву. Есть такие факты, что иностранцев берут в заложники или в плен с целью выкупа. Несмотря на это, адвокат пообещал сделать все возможное, чтобы разыскать Алекса. Говоря, что на это уйдёт несколько дней.

Эн и Карины были растеряны, считая, что шансов найти Алекса, практически нет. Возможно он в плену именно таких людей, что занимаются военным бизнесом, поднимаясь на выкупах.

Женщины решили, что здесь им уже больше нечего делать. Адвокат в ближайшее время с ними свяжется и скажет, какие дела. Заказав билеты, вылетели кто куда, Эн в Москву. Карина в Варшаву…

Глава 11. Будни плена

…Было раннее утро, когда Алекс, кутаясь в тряпье, находясь в полудрёме, расслышал голоса за дверью.

Кто-то, ругаясь матом, кричал:

– Я вас не понимаю. Я поляк.

Того осадил охранник:

– Вот я тебе к такому же, как ты и определяю… – смеясь, – там и пообщаетесь… – зло, – я тебя тоже не понимаю.

Послышался скрежет двери, падающее тело издало шлепок.

Алекс испуганно посмотрел на стоящего охранника, тот со звериным оскалом, процедил сквозь зубы:

– Считай, что ты на своей территории… – выходя с треском закрывая дверь.

Алекс, поднявшись со своего лежака, собранного из ящиков, поспешил подойти к «новенькому». Тот лежал с рассечённой губой, с непониманием глядя на незнакомца.

Алекс сказал:

– Давай поднимайся… – кивая на ящики, – перебирайся ко мне на лежак ложись.

Приподнимая:

– Тебе надо освоиться.

Тот с содроганием сердца спросил:

– К чему?

Алекс с горькой ухмылкой произнёс:

– К плену, братишка.

Парень, сбросив руку Алекса, обезумев, закричал:

– К какому плену?.. Мы в цивилизованной стране. Я поляк. Из Кракова.

Алекс поспешил заверить:

– Такое бывает. Я тоже поляк из Варшавы.

Тот, с непониманием тараща глаза, глотая слезу, переспросил:

– Ты тоже поляк?

Алекс, кивая, сказал:

– Я спецкор работал от венгерского канала, собирал материалы для своих репортажей.

Удручённо:

– Оказался не том месте и не в тот час… – вздыхая, – Слава Богу, остался жив.

Парень, в истерики переходя на фальцет, заорал:

– Они не имеют права брать нас в плен, мы не военные.

Алекс с любопытством поднял на того глаза, тихо спрашивая:

– Тогда что ты здесь делал?

Тот поспешил сказать:

– Я приехал в гости к другу в Харьков… – нервно, – интересно же посмотреть, что здесь происходит, не каждый день воюют по-настоящему, – болезненно лыбясь, – так хотя бы будет что вспомнить…