Одинокие души
Шрифт:
Каждый подросток нашего района знает, что едва наступают сумерки, на улицы выходят
они…
Банда тинэйджеров. Место их гнездования: заброшенный парк аттракционов. Никто точно
не знает, что они там делают, чем занимаются, но абсолютно все уверены: связываться с
ними – подписывать себе смертельный приговор. Практически все из списка шестнадцати
погибших проводили время с ними, и что теперь? Теперь их тела находят в районе парка, и гадают: то ли подростки и правда
забавы, то ли их убивают, толкая с моста, топя в реке или подставляя подножку на
железнодорожных путях.
Мне всегда плохо, когда я думаю об убийствах, но сейчас всё по-другому. Сейчас речь
идет о Карине, и поэтому вместо недомогания, я чувствую дикую злость. У меня внутри, будто разгорается пожар. Я готова сорваться с места, схватить папино ружье и убить
каждого, кто захочет причинить ей вред. И мне плевать на последствия. Я ощущаю
огромную ответственность и прекрасно понимаю, что сидя дома, сложив руки, позволяю
Карине всё глубже и глубже запутываться в сетях этой банды.
Неожиданно мои мысли прерывает звонок в дверь.
– О, да. Слава богу! – чеканю её, выбегая из комнаты. Карина вернулась вовремя. Таким
образом, она спасла жизнь не только себе, но и мне. Замечательная новость. – Клянусь, приди ты ещё минут через десять…! – восклицаю я, открываю дверь и вижу на пороге
Лешу. – Черт…
– Черт? – удивляется он. – Я так плохо выгляжу?
– Я думала, это Карина, - признаюсь я и пропускаю парня вперед. – Она как всегда
задерживается.
– Твоя сестра идиотка. – Он произносит это с явным укором, но я даже не пытаюсь
переубедить его. Она идиотка – зачем отрицать? – Ты сказала ей, что те парни опасны?
– Ты же знаешь, что сказала.
– Почему же тогда она не дома?
– Откуда мне знать? – я захлопываю дверь и взволнованно заправляю за уши непослушные
волосы. – Может, они держат её? Может, она не в состоянии уйти?
– Умоляю тебя…
– А что? Что я должна думать?
– То, что Карина попала в плохую компанию.
Леша – мой единственный и, пожалуй, самый лучший друг. Его слова, все его выводы –
это мои слова, мои выводы. Мы неоднократно обсуждали данную ситуацию, я даже
просила его поговорить с Кариной. Но всё бесполезно. Такое чувство, что мою сестру
подсадили на наркотики, и теперь она не может сидеть дома, потому что идет за очередной
дозой.
– Я думала, ты на похоронах. – Тихо протягиваю я, и смотрю на Астахова. Его каштановые
волосы не уложены, смяты, словно он только что проснулся. – Кажется, у Ситковых
соберется вся школа.
– Не для меня такие сборища. – Горько
это пустая трата денег.
– Почему?
– Сама подумай. Приходят незнакомые люди, начинают говорить о уже мертвом человеке
так, словно он был их лучшим другом, едят, пьют далеко не вишневый компот. К чему всё
это? Я считаю, что прощаться с человеком должны только близкие. Никого лишнего:
родители и лучшие друзья.
– Наверно.
Астахов кивает и бредет на кухню. Там по-хозяйски наливает себе воды, и вновь
поворачивается ко мне.
– А ты чего не пошла?
– По той же самой причине, что и ты, - сажусь за стол. – Тошнит меня от похорон. Не
люблю мероприятия, в которых главную роль исполняют покойники.
Леша усмехается, и протирает руками лицо. Только сейчас я замечаю, что парень выглядит
уставшим. Задумываюсь: может, он подавлен смертью Вовы? Они иногда общались, на
перемене, но вряд ли это сделало их друзьями.
– Послушай, Лия, - медленно начинает он, и я выплываю из мыслей. – Мы должны что-то
сделать, иначе потом будет поздно.
– О чем ты?
– Я о Карине.
– И что ты можешь сделать? Моя сестра сошла с ума, и единственное, чем мы можем ей
помочь, это упрятать в психушку.
– Понимаешь… Я уже сталкивался с таким! – с горечью признается парень. – Ничем
хорошим подобные вещи не заканчиваются, поверь мне.
– Я знаю.
– Так что, давай расскажем твоим родителям.
– О да, давай! А потом нас с Кариной обеих не будут выпускать из дома до сорокалетия!
– Но тогда она хотя бы будет цела, понимаешь? – Леша подходит ко мне и смотрит в глаза
так серьёзно, что я буквально ощущаю, как на мои плечи ложится все больше и больше
ответственности. – Твоим родителям пришлось многое пережить. Они ужасно переносили
то время, когда ты была в больнице…
– Но я…
– Не перебивай меня. Дослушай. – Он выдыхает. – Им было очень трудно, Лия. Я видел
это. Твоя мать не находила себе места, она каждый день прощалась с тобой и жила в
страхе, что ты не очнешься. Не позволяй ей пережить это снова.
– Не нужно напоминать мне. Пусть я не помню, что было до моего пробуждения, я отлично
запомнила то, что происходило после. – Мне больно слышать о больнице. Больно даже
думать о ней. Сразу ощущаю запах лекарств, ощущаю иголки в руках и невообразимое
чувство страха. Я пролежала в коме две недели, а когда очнулась, осознала, что из моей
памяти выпал целый год. Целый год жизни, полной каких-то ощущений, каких-то