Одинокие души
Шрифт:
Поэтому я прислушиваюсь к его словам и еду молча вплоть до парка.
Когда мы приезжаем, Макс паркуется под огромным деревом, выключает ближний свет и
глушит двигатель. Отодвинув своё сидение чуть назад, он берет пакет с едой и принимает
положение полулежа. Я бы хотела сесть так же, но мне не позволяет больная спина.
Выдохнув, я прижимаю к себе ноги и откидываю назад голову.
– Не думала, что проведу выходные в твоей компании, - признаюсь я. –
исход дня.
– Я тоже так не думал, - отрезает парень и достает огромный гамбургер. – Но жизнь - вещь
непредсказуемая.
– Сожалеешь?
– Это не тот случай, чтобы сожалеть.
– А какой же должен быть случай?
– Два вопроса подряд, чужачка, - Максим жадно откусывает гамбургер и невнятно
произносит. – Так не по правилам. Будем спрашивать по очереди.
– Ладно. – Я открываю свой пакет, и меня почему-то одолевает приступ счастья. Картошка
фри, чикенбургер, кусочки мяса: голова идет кругом. – Максим – ты мой герой.
– Я знал, что тебе понравится.
Я искренне улыбаюсь и пробую картошку: какое блаженство.
– Задавай вопрос, потому что я хочу задать свой, - прошу я. – Ну же!
– Хорошо. – Парень думает, хмурится, а затем протягивает. – Только давай договоримся: ответ не в два предложения, а полный.
– Договорились.
– Тогда, вот мой вопрос: когда мы были под мостом, ты сказала, что не помнишь, как на
твоем запястье появилась татуировка. Это последствия бурной вечеринки, или что-то
другое?
Я усмехаюсь.
– Вообще-то, я потеряла память. – Гамбургер в руках парня застывает.
– Прошлым летом я
упала с крыши четырехэтажного здания, и, очнувшись, поняла, что абсолютно не помню
целый год. Врачи сказали, что у меня амнезия.
– Эм. Прости. Я не знал. Наверно, с этим трудно смириться.
– Я до сих пор не смирилась. – Почему-то меня не смутил его вопрос. Даже наоборот, стало легче, после того, как я ответила. – Что ж, не всё в жизни так гладко, как хочется.
– Мне жаль.
– Разве мы разговариваем для того, чтобы пожалеть друг друга? Я ведь выжила, так что
жалеть меня незачем.
– Ты права. Незачем.
Я киваю и увлеченно прикусываю губу. Хочется спросить о самом важном, но я начинаю
издалека.
– Как ты попал в стаю, и когда это произошло?
– Чуть больше года назадназад, я и мой брат наткнулись на группу подростков. Они
развлекались, прыгая с моста в реку. Полное безумие, - Максим улыбается. – Парни
привязывали себя к железному бортику и ныряли в тридцатиметровую пропасть. На
удивление, мне захотелось попробовать.
–
– Я стал бесстрашным, не потому что раздавал всем цветы, чужачка. Естественно, было
опасно, но разве меня это волновало? Я настолько полюбил подобного рода развлечения, что собрал с братом свою собственную компанию, где люди могли совершать безумные
поступки и получать от этого удовольствие. А главное – получать удовольствие без
последствий.
– 16 погибших подростков – разве это не последствия? – осуждающе спрашиваю я.
– Ты ничего не знаешь, так что, прошу тебя, не делай скоропостижных выводов.
– Подожди, - меня вдруг озаряет. – Ты сказал, что собрал стаю с братом. Получается, что…
– Да, - Макс откусывает гамбургер и пожимает плечами. – Шрам, или говоря человеческим
языком - Стас, мой родной брат.
Я ошеломленно выдыхаю и только сейчас осознаю, какой была слепой. Сходство в их
внешности теперь кажется мне неоспоримым: острые скулы, прямой нос, черные
угольные волосы, широкие плечи, смуглая кожа. Лишь глаза разные, но я уверена,
присмотревший, я бы и там нашла нечто единое. Возможно, в заблуждения меня ввела
рана на лице предводителя: она изменила не только внешний облик парня, но и
внутренний. И все же моя невнимательность поражает своей развитостью.
– Что ж, моя очередь. – Максим не ждет, пока я приду в себя, и спрашивает. –Почему тебя
так интересует стая? В чем подвох?
– Подвоха нет. Я наткнулась на вас случайно, потому что хотела спасти сестру. – Я
серьёзно смотрю на парня и искренне протягиваю. – На самом деле, ваше сборище
представлялось мне рассадником отморозков, психов, животных, которым плевать на свою
жизнь и на общепринятые правила. Вы делаете, что хотите, когда хотите и где хотите. Я
считаю это аморальным образом жизни. Точней я так считала. Но сейчас, - мне
приходится придвинуться чуть ближе к Максиму, потому что сказанные мной слова
являются страшной тайной. – Но сейчас я понимаю, что ошибалась. Моё мнение на счет
того, что в ваших телах вместо крови течет адреналин – не изменилось, но я вижу что-то
ещё, что-то, что жутко влечет меня. И пока я не пойму о чем идет речь, я никуда от вас не
денусь.
Макс улыбается.
– Интересный ответ.
– Я хочу говорить честно, чтобы потом не было недопониманий. – Я доедаю чикенбургер и
недоуменно сужаю глаза. – Скажи мне, стаю основал ты и твой брат. Так почему же