Одинокие ночи вдвоем
Шрифт:
– Думаю, что нет. Больше того, потом у меня сложилось впечатление, что она как будто бы даже в душе и успокоилась, что дочь прибрали… Что у нее одной проблемой стало меньше.
– Вот сволочь…
– Она сняла квартиру здесь, в городе, водила туда приятелей… Сначала потихоньку, а потом открыто…
– Неудивительно. Она же сбежала от Ананьева, прихватив денежки и еще что-то… Словом, ушла от него не с пустыми руками. А что с Олей?
– Она до последнего передавала для нее деньги. Но они так и не встретились…
– Оля приходила одна?
– Несколько раз
– Не слышал, о чем говорили?
– Нет. Оля взяла у меня конверт, они заказали кофе, посидели немного и ушли.
– А Ананьева здесь не было?
– Я не знаю, как он выглядит. Может, и был.
– Я так думаю, что если бы он искал Дину здесь, то непременно обратился бы за помощью к тебе или своему земляку, Агишину… Я только не поняла, почему задержали тебя? Как так случилось?
– Да обыкновенно. Она пришла в очередной раз, напилась и попросила меня отвезти ее. А у меня как раз смена заканчивалась. Она хорошо платит…
– Значит, это было не первый раз? – спросила я прокурорским тоном.
– Нет…
– И ты провожаешь ее прямо до квартиры?
– Когда сильно пьяная, то да. Не могу же я допустить, чтобы она свалилась где-нибудь возле подъезда в снег или лужу…
– Какая у тебя мерзкая работа, – фыркнула я так, словно уже была женой Адама и теперь выговаривала ему все свои претензии, собираясь предложить перейти на другую работу.
– Обыкновенная работа, – пожал плечами Адам. – Но я не понял, почему задержали именно меня. Я же обыкновенный бармен, который лишь в очередной раз подвез клиентку. Какой смысл мне было убивать ее? Она же мне просто никто. Чужой человек. Между нами никогда не было никаких отношений. Лиза, что мне делать?
– Да ничего. Ждать. Если ты не убивал, значит, в ее квартире не обнаружится твоих следов. Ты же не заходил в ее квартиру?
– Нет. Довел до порога, и все… Правда, схватился, думаю, за ручку двери. Я же почти волок ее.
– Ладно, разберемся. А пока что, Адам, наберись терпения, посиди в камере… Надеюсь, тебя там не бьют?
– Нет. Я там вообще пока один…
Лиза вышла из кабинета и вернулась уже с Мирошкиным.
– Сережа, может, отпустишь его? Какая-то сволочь убила Дину Каракозову, а в камере сидит достойный человек… Просто потому, что подвез эту пьяную особу домой. На ноже разве есть отпечатки его пальцев?
– Нет. Там обнаружили отпечатки пальцев совершенно другого человека… Я узнал об этом буквально десять минут назад, – произнес следователь с убитым видом. – Да и следы обуви вашего друга обрываются на пороге квартиры… Я отпущу его, но мне надо оформить документы…
– Ты оформляй, а я заберу его к себе, если что – он у меня… – Лиза подошла к Адаму и взяла его под руку. – Ну? Соглашайся, Сережа, а я помогу тебе распутать это дело… Это ведь жених Глафиры… Ты посмотри на нее, на ней же лица нет…
Мирошкин отпустил Адама, и мы, счастливые, вернулись домой. Но остались мы с Адамом не у Лизы, как она обещала Мирошкину, – я забрала его к
– Адам! – Мы обнялись прямо на пороге, и я разрыдалась. – Ты не поверишь, но мы, по сути, занимаемся именно этим делом… Ананьева и Каракозовой…
Он мылся под душем, когда я рассказывала ему о нашей поездке в Чернозубовку, о трагической гибели Маши, жены Лизиного одноклассника – Вадима Орешина. Мы наперебой рассказывали друг другу все, что знали об этой странной паре – Дине и Ананьеве. Когда же я вспомнила про окорок (аппетит вернулся ко мне сразу же, как только я оказалась дома), мне пришлось побеспокоить Лизу, чтобы попросить у нее кусок.
– Глафира, я вообще не понимаю, как вы могли бросить меня и сбежать… Нет бы посидели втроем, поужинали… У вас впереди еще вся ночь!
– Но он же прямо из камеры, ему надо было привести себя в порядок… К тому же я закинула его одежду в стиральную машинку…
Словом, через четверть часа мы все в домашних халатах и пижамах расположились в гостиной у Лизы, включили телевизор. Я приготовила ужин, зажгла свечи. Сделала «Маргариту», разлила по бокалам. Лиза радовалась, глядя на нас с Адамом, счастливых. Уж она-то знала, что только ей мы обязаны этим чудесным спасением из ледяных лап правосудия…
– Вот ты, Глаша, правильно заметила – за последние сутки мы видели двоих вдовцов в мрачноватом городке Иловатске, к этому надо прибавить еще одного, о котором нам рассказал, со слов Дины Каракозовой, Адам. Итого – три вдовца, и все в одном маленьком Иловатске. Причем вдовцы – относительно молодые мужчины. Адам, скажи, а что еще Дина рассказывала об этом соседе-вдовце, с которым сейчас живет ее дочка?
– Ничего особенного.
– Когда он стал вдовцом? Когда умерла его жена? Ничего не говорила?
– Да вроде нет…
– Я только не поняла, он что, действительно живет с девочкой, в смысле сожительствует, как мужчина? Или же просто по-соседски помогает ей?
– Да кто ж знает.
– Это я к тому, что если, к примеру, у этого соседа психика травмирована после смерти жены и он привязался к Оле, а ее мать устраивала ему скандалы, словом, мешала им вместе жить, то, может, он ее и убил? Зарезал? Глафира, у меня план. Завтра утром я займусь поисками доктора, который лечил аллергию Дины, а ты отправишься в Иловатск…
– … в школу, где учится Ольга Каракозова, так?
– Да, именно так.
– Адам, у тебя какие планы на завтра? – спросила я сонного и сытого Адама. – А? Отправишься снова в свой ресторан?
– Нет, у меня завтра выходной, кстати… Я мог бы поехать с тобой в Иловатск. Тем более что я больше всех заинтересован в том, чтобы как можно скорее найти убийцу Дины…
– А я заинтересована в том, чтобы, помимо убийцы Дины Каракозовой, найти еще и причину, заставившую Машу Орешину прийти к ферме Ананьева… Еще хотелось бы узнать, почему Дина перерезала провод звонка, чтобы Ананьев не узнал о ее приходе… Как будто бы она не могла прийти туда в другое время, когда Дины, скажем, не будет дома…