Одинокий орк: Странствия орка; Возвращение магри. Дилогия
Шрифт:
Каспар прикрыл глаза, снова касаясь ладонью левой стороны груди.
— Тебе плохо? — Кайрайла мигом оказалась рядом. — Может, приляжешь?
— Нет, — Каспар отстранил руки женщины и выпрямился. — Если они в руках элле, мы не можем терять ни минуты! Это случилось ночью, всего несколько часов назад. Мы должны поспешить!
— Погоди, — Тан тронул друга за плечо, — а где дракон? Ну, тот, который унес тебя?
— Дракон, — Каспар привлек к себе подругу, — идет с нами.
Единственный глаз Таннелора вылез из орбиты.
— Не может этого быть! — прошептал он. — Вы с Брехтом рассказывали, но я думал, что
— Потом, — отмахнулся Каспар. — Я все расскажу. Сейчас нам надо спешить!
Одним движением сбросив плащ, Кайрайла раскинула руки в стороны. Тело ее заблестело, «потекло», меняя очертания, и через пару минут перед мужчинами стоял молочно-белый дракон.
— Запрыгивай! — Каспар первым шагнул к ее загривку. — Мы знаем, где они могут быть!
Тан с готовностью кивнул и бросился собирать разбросанные тут и там вещи и оружие.
Брехт очнулся, когда в легкие хлынул живительный воздух. Орк дернулся, выгибаясь дугой и с всхлипом делая вдох. Тут же в тело впилась словно колючая проволока. Он был туго спеленут по рукам и ногам, так что не оставалось шансов освободиться. Все же орк несколько раз попробовал путы на прочность. При каждом его движении они все больше впивались в тело, сдавливали мышцы, пережимали сосуды и острыми иглами царапали кожу.
Самое жуткое и подозрительное, что рядом кто-то был. Краем слуха орк ловил топоток маленьких ножек, шорох и шуршание, иногда тонкие резкие голоса, похожие на стрекот кузнечиков или цикад. Когда он начал бороться, топоток и голоса зазвучали громче — неведомый народец забеспокоился.
А потом его поволокли куда-то. Орк чувствовал, что похитители тащат его волоком, ухватив за путы, как мешок, по камням мрачного тоннеля. Тут было не так темно, как могло показаться, — для пещерного жителя света было достаточно и Брехт видел сводчатые стены, свисающие с потолка корни и нашлепки бледного белесого лишайника. Свет давали гнилушки, которые были с равными промежутками укреплены в земляных стенах.
Колючки при каждом движении впивались в тело далее сквозь одежду, так что орк благословил миг, когда путь прекратился. Пошевелиться без боли он по-прежнему не мог — оставалось лишь вращать глазами. Судя по всему, это была довольно просторная пещера, стены которой были выложены тщательно обработанными шестиугольными плитами. Многие из них были покрыты резьбой, грубой, но по-своему интересной, другие инкрустированы мозаикой из драгоценных камней.
Подробнее рассмотреть подземелье не удалось. Воздух внезапно задрожал, сгустился клубами невесть откуда взявшегося дыма и соткался в… знакомую фигуру того самого мага, который несколько месяцев назад призраком маячил возле лагеря нелюдей, требуя отдать ему короля Кейтора.
— Отдайте их мне! — промолвил призрак знакомым голосом.
Элле засуетились, забормотали что-то на разные голоса. К своему удивлению, Брехт понял, что в их речи звучал страх. Они бы не осмелились ослушаться этого чародея, даже если бы он затребовал в качестве пищи их собственных детей. Да, его магия достаточно сильна, а орк раз и навсегда дал себе зарок не связываться с магией. Приходится признать, что у них большие
Облепив спеленутого колючими побегами пленника, элле потащили его в один из боковых тоннелей. Брехт несколько раз дернулся, но вскоре затих, сам себе напоминая большую гусеницу, которую всем скопом тащат муравьи. Как и гусеница, он мог только извиваться в их маленьких цепких ручонках. Кроме того, сами уродцы тоже владели магией, и она была сродни той магии ульваров с Золотого Острова, с которой он столкнулся несколько лет назад и из-за которой чуть не погиб.
Путь был неблизок, и Брехт успел сообразить, что, продолжая сопротивляться, он без толку тратит силы. Эдак в решительный момент тело откажется ему повиноваться. Подумав об этом, орк расслабился, принявшись исподтишка рассматривать окружающую обстановку. Тоннель был простой норой в земле, прорытой словно огромным кротом. Для орка, жителя подземелий, это означало, что либо ход заброшен, либо сотворен самой природой, а вовсе не разумными существами. Но, судя по тому, как уверенно шагали его пленители, они пользовались этим маршрутом неоднократно. Выходит, им совершенно все равно? Или они настолько ценят природу, что не желают вмешиваться в естественный ход развития событий? За этими размышлениями прошла последняя часть пути. Наконец пленника втащили в какой-то подвал, стены, пол и потолок которого были выложены каменными плитами. Острый глаз различил в стенах гнезда для факелов, старые двери, ржавые железные решетки, крутую лестницу — в общем, типичный подвал, выстроенный людьми или их близкими родичами. Его бросили на пол в углу. Рядом послышался стон.
Орк немедленно повернул голову и чуть не закричал от радости, вовремя прикусив язык. В двух шагах от него лежал Льор, тоже спеленутый по рукам и ногам колючими лианами. Юноша еле дышал, видимо, он боролся до последнего и почти проиграл эту борьбу. Третий силуэт явно принадлежал Видящей. Орк поймал ее взгляд, вопросительный, тревожный, и подмигнул.
— Отлично! — раздался голос Змееныша. Молодой маг быстрыми жестами совершал последние приготовления. — Сейчас начнем жертвоприношение…
— Что? — вырвалось у Брехта.
— Что слышал, — через плечо ответил Змееныш. — Я обещал своему повелителю жертву, и это просто подарок судьбы, что подвернулись именно вы! Это из-за вас у меня не получилось достать короля Кейтора…
— Он тебе не по зубам.
— Это не твое дело! И не надейся отвлечь меня болтовней! — Молодой маг небрежным жестом заставил зажечься огни в расставленных тут и там курильницах. Собственно, это не были курильницы как таковые — под это дело были приспособлены все найденные в подземелье сосуды разной формы, материала и назначения. — Тащите сюда…
— Меня!
Молодая волшебница, которая держалась до последнего, слабо вскрикнула. В глазах ее отразился ужас, когда элле, пища и вереща, вцепились в спеленутого орка со всех сторон и потащили на алтарь, высившийся в кольце курильниц. Над ним возвышалась явно недоделанная скульптура какого-то драконоподобного существа.
Брехт оставался спокоен. Уже дважды с ним было такое, и всякий раз что-то в самый последний момент отводило смерть. Он не сопротивлялся, когда маленькие уродцы, пыхтя и обливаясь потом, кое-как взвалили его на алтарь и колючими лианами стали прикручивать его за руки и за ноги к четырем штырям по углам.