Одинокий рейд
Шрифт:
— Всплыли для сеанса связи — перед носом вот это! А на картах ничего не указано, — вахтенный отчитывался сдержано, но казалось, что он оправдывается.
— Любят нас норвежцы, — осклабился Тимм, разглядывая светящуюся навигационными огнями железную конструкцию, точащую словно гриб из воды, — или пока я спал, вы так гнали, что забрели на русские территории? Экая махина! А? Надеюсь, передатчик не включали?
Понимая молчаливое справедливое возмущение вахтенного, командир подводной лодки уже умиротворяющее распорядился:
— Занеси в вахтенный
Потом они снова высунулись практически одной рубкой на поверхность, чтобы вдохнуть свежего, но отнюдь не самого приятного воздуха.
— Связь, — гаркнул командир.
— Самолёт! — Удивила выползшая наружу вахта.
Крылатая четырёхмоторная машина уходила на зюйд-ост. Не классифицируемая, теряясь в непогоде, ветер даже сносил в сторону звуки, оставляя утробный гул.
— Русский! — Выдыхал на встречный ветер старший вахты, передовая уже бесполезный бинокль командиру, — на юго-восток, домой пошёл! Я их силуэты все выучил. А это новый какой-то! Никогда таких не видел!
Назревающий шторм изрядно болтал субмарину, вынуждая нырять под воду, а периодически всплывая, перекладывать рули на пару румбов, чтобы идти носом на волну. Ледовая обстановка заставляла командира осторожничать и лодка едва ползла, снижая ход порой до 2–3 узлов.
Небо быстро темнело, и продуваемой на открытом мостике вахте начала мерещится всякая чертовщина. И действительно — иной раз поднявшаяся тёмная волна, с пенным барашком, была похожа на скалу с оледеневшей снежной верхушкой. К тому же оставался риск столкнуться с крупным куском льда.
Кутаясь в прорезиненный плащ, наверх поднимался и командир.
— Гадостно, но курится легче, — чиркая зажигалкой, оправдывался он, — как ледовая обстановка?
Старший вахтенный офицер не успел доложить — из рубочного люка высунул голову матрос-вестовой, выпалив скороговоркой:
— По курсовому пеленгу интенсивный радиообмен. Коды военные. Совсем близко.
— Или мне кажется, — с дрожью в голосе произнёс вперёдсмотрящий, закоченевшими пальцами сжимая бинокль, — там что-то есть!
Капитан Тимм бросил взгляд по ходу лодки, не без скепсиса — что там можно было рассмотреть в тёмно-серой мути, непонятно.
Неожиданно, правее он тоже увидел скорое помаргивание далёкого ратьера.
— Боевая тревога! Приготовить торпедные аппараты! Руль на четыре румба вправо!
Приказ командира понёсся вниз, будоража экипаж. Снаружи ничего не изменилось: всё так же выл ветер, была практически нулевая видимость, одиноко мигал чей-то фонарь, нос U- 251 на тихом ходу почти мягко входил в волну. Тем не менее, с коррекцией курса на огонёк, лодка стала подрагивать — в левую скулу била волна, заливая палубу и вздымая брызги.
— Герр капитан, — обратился старший вахтенный офицер — погружаемся?
— Нет. Будем атаковать с надводного положения.
Поступили доклады о готовности. Гидроакустик расслышал шумы винтов.
Капитан-лейтенант Генрих Тимм понимал, что прикрытые непогодой и плохой видимостью, они могут выскочить на противника совершенно
Собственно он предполагал нечто подобного, но всё произошло совершенно неожиданно.
Сноп света ударил точно с того места, где мигал чужой ратьер. Прожектор, не шаря в поиске, безошибочно уставился, высветив впереди левее курса U- 251 ещё один корабль.
Чёрный силуэт! Совершенно незнакомый профиль по конфигурации однозначно относящийся к подводной лодке. Судя по свободному дрейфу, когда под волну подставляется весь борт — потеря хода.
Капитан Тимм соображал мгновенно, хваля себя, бога и чёрта, что оставил свою «семёрку» [13] в надводном положении — в перископ всего бы рассмотреть не удалось, и естественно адекватно среагировать.
13
Немецкие подводные лодки VII серии.
Источник света оказался гораздо дальше предполагаемого. Очень мощный прожектор — стало быть, корабль военный, но до него более мили, если не больше. А до чужой подлодки от силы пять кабельтов — практически в упор!
— Лево руля! — Проорал он, — приготовиться к торпедной атаке! Аппараты «один», «три» товсь!
Зализанный силуэт неизвестно субмарины продолжал добросовестно подсвечиваться. Когда на верху её рубки закопошились люди, капитан Тимм понял, что ошибся и с этой дистанцией — просто лодка была очень крупная!
Тем не менее, условия для атаки были идеальные. Скорректировав курс, глубину хода торпед, он скомандовал: «Пли!».
На английской подводной лодке «Артфул» отказало автоматическое управление ядерной установкой. Естественно, реактор был заглушен вручную. Решили возвращаться на базу, однако возникли неполадки и с дополнительным двигателем, вызвав мрачный комментарий у командира подлодки, почти повторяющий известную фразу ещё одного британского флотоводца [14] .
14
Имеется ввиду высказывание адмирала Битти во время Ютландского сражения.
«Что-то с нашим чёртовым кораблём сегодня не так…».
Субмарина потеряла ход.
Лодку надо было буксировать, но британских кораблей поблизости не было, а союзники-скандинавы были плотно заняты своими проблемами. Забота адмиралтейства вылилась в обещание прислать самолёт (чем интересно в этой ситуации могла помочь авиация?), потом из Лондона вышли на русских, но там тоже отделались вертолётом с крейсера «Пётр Великий».
Русский крейсер пришёл сам, точно выходя на радиопеленг, издалека высветив субмарину мощным прожектором.