Одиссей покидает Итаку. Бульдоги под ковром
Шрифт:
Гости обменялись серией фраз на непонятном ей жаргоне.
— Допустим. А разве у тебя нет денег или других способов, чтобы обеспечить все необходимые условия?
— Все есть, но здесь особые правила, которые нельзя нарушать слишком явно.
Это объяснение их не удовлетворило, и она это почувствовала.
— Почему ты прекратила работу?
— Как прекратила? Все, что нужно, я делаю. Недавно провела сложную и опасную операцию по разблокированию базы в 66-м году.
— Это мы знаем. Но за последний местный год
— Какого задания? Я работала по инструкции, а там ни о каких заданиях…
— Конечно. Но через шар тебе постоянно давались задания, хоть ты об этом и не знала. И раньше вопросов к тебе не возникало. Теперь они появились. Дело даже не в том, что ты игнорировала задания. Самое главное — по твоей линии вместо четких сигналов стали поступать помехи, которые вносят хаос и возмущения в работу нескольких секторов…
Когда Андрей попробовал предостеречь Ирину от преувеличенного представления о ее автономности в таком далеком от родной планеты мире, она возмутилась, обвинила его в антропоцентризме, в попытке перенести худшие черты и обычаи своих соплеменников на тех, кого он совсем не знает. Но сейчас, внезапно для себя узнав, что в ее функциях многое не зависело от ее воли, она вместо страха почувствовала злость. Ведь о своей родине она, даже приняв решение навсегда остаться здесь, все же думала с теплым, хоть и неопределенным чувством. А родина оказалась неразличимо похожа на Землю в ее самом отвратительном обличье.
— Меня учили, что я свободна в своих действиях и могу принимать решения, исходя из собственного анализа обстановки, используя шар лишь как вспомогательное устройство…
Гости опять обменялись непонятными репликами. Потом старший сказал будто даже с сочувствием:
— Нельзя все понимать слишком буквально. Но если даже и так, то координатор, как бы он ни мыслил, все равно не в состоянии делать что-нибудь неподобающее. Шар не даст ему такой возможности, ибо предлагает выбор только из обязательного набора вариантов. Роль координатора — всего лишь внести необходимый элемент случайности в проблему выбора… Если бы ты делала хоть что-нибудь, ты делала бы то, что нужно. Ты же вообще прекратила предписанную работу и каким-то образом нарушила работу шара. Это преступно. Тебя придется заменить.
— Зачем ты все это ей говоришь? Это никому не нужно. Ей — тем более, — сказал молодой, равнодушно глядя в окно.
— Да, действительно. Ей уже ничего не нужно. Мне просто захотелось побеседовать немного с такой красивой женщиной. Мы так долго ее ждали, что я успел почувствовать себя землянином. — «Король» деревянно улыбнулся. — А она очень соблазнительна…
И тут же его лицо вновь превратилось в маску:
— Отдай свой блок и покажи, где все остальное.
К Ирине вернулось то ощущение ужаса и безнадежности, которое она уже пережила прошлой ночью во сне. Может быть, только остатки надежды, не оставляющей
Она опустила руку в карман и вытащила блок. В случае необходимости его можно было использовать как оружие, гости знали это и были начеку. Один стоял рядом и фиксировал взглядом каждое ее движение, второй потянулся, чтобы принять у нее из рук прибор.
Боковым зрением Ирина увидела, что ближняя к ней дверь вроде бы начала приоткрываться. И тут же посреди прихожей возник Шульгин. Именно возник, потому что никаких промежуточных движений она не заметила. Дальнейшее происходило настолько быстро, что потом она так и не смогла восстановить в памяти последовательность и подробности событий.
Используя «правило лягушки» и потому оставаясь для пришельцев невидимым, Шульгин переместился за спину старшего. Блок, которого тот уже коснулся пальцами, непонятным образом растворился в воздухе, а сам агент взметнулся вверх, исполнил фигуру, напоминающую сальто с двойным винтом и, гулко ударившись головой о паркет в дальнем углу, замер.
Младший только и успел повернуть голову в сторону рухнувшего на пол коллеги, а Шульгин, по-прежнему не выходя из зоны невидимости, оказался с ним рядом, одним движением сдернул его элегантный пиджак с плеч до середины локтей, так, что с треском брызнули в стороны пуговицы, а руки пришельца оказались стянуты за спиной, как наручниками. В следующую долю секунды инопланетянин был отброшен к массивной деревянной вешалке у дальней стены. Звук при этом получился такой, будто с размаху бросили на пол ком влажной глины.
Шульгин схватил Ирину за руку. Оттого, что он не успел еще перенастроить темп своих движений, рывок вышел болезненным.
— Бегом вниз! — свистящим шепотом выкрикнул он и вытолкнул Ирину за дверь.
Напротив подъезда во дворе стоял тяжелый, сверкающий лаком и хромом мотоцикл-одиночка. Зализанные формы обтекателей и целый веер выхлопных труб однозначно свидетельствовали об огромной мощи и рекордных скоростях, для которых создавалась эта машина. На левом роге руля висели и медленно раскачивались два белых с красными полосами шлема. Мотор тихо стучал на холостых оборотах.
Ирина поняла, что вся ситуация от момента появления Шульгина заняла от силы семь-восемь секунд.
Она еще не успела надеть шлем, как из дверей появился Сашка. Удивительно обычный, словно и не он свирепствовал только что наверху, Шульгин почти не спеша проверил, как она застегнула ремешок под подбородком, помог сесть на заднее сиденье и вложил в свой нагрудный карман тускло блеснувший блок. Оседлал мотоцикл и, поигрывая дросселем, будто ждал, пока она усядется поудобнее, спросил:
— Устроилась? Теперь держись.