Одиссея адмирала Кортеса. Тетралогия
Шрифт:
– Значит, не поверил голландцам, что мы научились пушки делать? Раз так близко подошел?
– Значит, не поверил. А теперь скорее всего думает, что мы перевозили из Штатов в Россию новые закупленные орудия. Но в связи с нехваткой штатных боеприпасов решили поэкспериментировать с самодельными снарядами и зарядами дымного пороха, что нам вполне удалось.
– И сколько у нас таких стволов, он может только догадываться... Ладно, это проблемы господина Келлера. Что ты там по поводу его сообщения прожектором говорил?
– Келлер что-то передал на берег ратьером. Скорее всего - дальнейшие инструкции командиру десанта. То, что мы начали трамбовать лес из орудий, он видел. Но вот дальнейшие наши действия - вряд ли. Все же расстояние для обычной оптики слишком
– Там, где артиллерия форта их не достанет?
– Именно. Немцы прекрасно понимают, что мы не можем создать мощную береговую оборону по всему побережью. Вот и наметили заранее точку рандеву. Не так далеко от форта, чтобы добраться побыстрее, но достаточно далеко, чтобы не попасть под обстрел.
– И будут ждать, пока десант туда доберется.
– Правильно. А потом десант сообщит о своем прибытии каким-то условным сигналом - ракетой, кострами, или еще чем-нибудь подобным, крейсер спустит шлюпки, подберет тех, кто смог удрать, а вот дальше...
– А вот дальше - возможны варианты. От предложения перемирия с обсуждением раздела сфер влияния и возможного сотрудничества до ночного обстрела города просто так, в отместку, и ухода в другое место. Хотя бы к тем же голландцам в Суринам. Или еще дальше - в Бразилию к португальцам. А то и в Аргентину. Хватит немцам угля до Рио-де-Жанейро дойти? Или до Буэнос-Айреса?
– Экономическим ходом хватит. Но это пока дела будущие, герр Мюллер. У нас есть более близкая проблема.
– Какая?
– Я не уверен, что наши морпехи зачистили в с е х немцев. Кто-то мог ускользнуть в суматохе, и если он доберется до крейсера, то расскажет много интересного. Пусть Келлер и не усомнится в том, что мы не из 1914 года, но вот в то, что у нас есть кое-какие вещи, о которых он раньше не знал, поверит обязательно.
– Хм-м... А Вы правы, мой каудильо... Сейчас свяжусь с разведкой, пусть прошерстят побережье в том месте, где это немецкое корыто ошивается. Ведь все равно на берег вылезут, чтобы обратно вернуться. Куда они денутся...
Между тем, "Карлсруэ" уже порядком удалился на юг от форта и подошел достаточно близко к берегу - не более трех-четырех миль. Корабль можно было рассмотреть в бинокль, но он находился далеко за пределами дальности стрельбы орудий форта Южный. О Северном и говорить нечего. В том месте побережья были девственные джунгли и уцелевшие остатки немецкого десанта, если таковые имелись, вполне могли рассчитывать на безопасное возвращение на борт крейсера.
Время шло. "Карлсруэ" все также дефилировал в нескольких милях от побережья, не входя в зону действия артиллерии форта. Доклада от разведчиков долго не было. Наконец пришел доклад от Тунгуса, командовавшего группой разведки - взято еше девять пленных. Восемь матросов и один лейтенант - офицер резерва. Те, кто сумел удрать во время зачистки. Правда, далеко они не убежали и толком не смогли оказать сопротивления, поэтому всех "бегунков" взяли живьем и в относительно целом виде. До предполагаемого места погрузки в шлюпки никто так и не добрался. Была мысль выяснить у пленных условные сигналы для связи с крейсером, но увы, никто их не знал. Очевидно все, кто знал, погибли. Отправив пленных под охраной в форт, Тунгус с основными силами разведгруппы остался неподалеку. Вдруг немцам, как стемнеет, взбередет в голову свою разведку послать? Моторный катер у них есть, поэтому управятся быстро. И можно как минимум уничтожить катер и немцев. А как максимум - не только "языков" взять, но и на катер лапу наложить. Ради этого переодели в немецкую матросскую форму четверых разведчиков с европейской внешностью, и теперь они усиленно изображали уцелевшие остатки десанта, запалив костер и прыгая на берегу, размахивая руками и винтовками, стараясь привлечь внимание камрадов. Но очевидно, немцы не поверили в этот маскарад, так как неожиданно "Карлсруэ"
Леонид и Карпов, внимательно наблюдавшие за всеми маневрами немцев, удивленно переглянулись.
– И что же это такое, мой команданте? Вторая часть Марлезонского балета? Неужели не дошло, что тут ловить нечего?
– Похоже наоборот. Кое-что все таки дошло. Но расставаться с понравившейся идеей построения Великой Германии в Новом Свете Келлеру очень не хочется. Вот он и будет сейчас пытаться найти устраивающий его компромисс.
– Но каким образом?! Неужели не понимает, что действовать с позиции силы не получится?
– Он этого до конца пока еще не осознает. После того, как получил отлуп, наверняка считает, что на суше у него шансы невысоки, но вот на море он по прежнему хозяин положения. И в определенных случаях так оно и есть. Несмотря на повреждения, днем "Карлсруэ" продолжает оставаться опасным для "Тезея", не говоря о наших паровых фрегатах. Но поскольку ни о радарах, ни о нашей радиосвязи, ни о боевых пловцах, ни о беспилотниках, ни о радиоуправляемых катерах-брандерах немцы ничего не знают, то продолжают оставаться в плену своих заблуждений, считая свой корабль более сильным и неуязвимым, чем он есть на самом деле. Поэтому и вести себя будут соответсвенно. Требование безоговорочной капитуляции и обязательного приобщения к "орднунгу" мы теперь вряд ли услышим, но вот попытку навязать нам мир на своих условиях - вполне.
– Ладно, что гадать. Скоро и так узнаем. На причал встречать дорогих гостей пойдем? Или перебьются?
– Перебьются, слишком много чести. Один раз уже встречали. А теперь если им надо - пусть сами к нам идут...
Между тем, катер под белым флагом преодолел пространство между крейсером и берегом, подойдя к городской набережной в том же месте, где и в первый раз. Но, в отличие от прошлого раза, набережная была пустынна, и парламентеров встретили лишь четверо морских пехотинцев, переодетых в форму русской армии образца 1914 года, один из которых тоже держал в руках белый флаг. На берег вышел немецкий офицер и после непродолжительного разговора вручил пакет. За всем этим действом Леонид внимательно наблюдал в бинокль, слушая также речь парламентеров. О том, что разговор транслируется в форт малогабаритной радиостанцией, спрятанной под мундиром одного из "туземцев", немцы не имели ни малейшего понятия. Но пока что ничего интересного узнать не удалось. Выяснили лишь фамилию прибывшего на переговоры офицера - обер-лейтенант Ауст, автор дневника, который сейчас усердно штудирует его коллега - обер-лейтенант фон Альтхаус. Поскольку прибывшие с обеих сторон не были уполномочены решать какие-либо серьезные вопросы, все свелось к обмену любезностями и просьбе доставить пакет его превосходительству, губернатору острова Тринидад. Либо как тут еще называется самый главный русский из экипажа "Тезея". В том, что испанская администрация не имеет никакой реальной власти на острове, немцы не сомневались ни секунды.
Пакет доставили в форт очень быстро. Леонид вскрыл конверт и извлек лист бумаги с текстом, написанным по-английски.
"Уважаемый Сэр,
Настоящим ставлю Вас в известность, что дальнейшее вооруженное противостояние не в наших общих интересах. Поскольку наши державы остались в другом времени, и в настоящий момент де факто не существуют, то продолжать военные действия нет смысла. Предлагаю Вам заключить перемирие для выработки совместных действий, направленных на обеспечение нашего мирного сосуществования на острове Тринидад. И в качестве жеста доброй воли вначале провести обмен пленными по принципу "всех на всех". После этого можно будет вернуться к обсуждению вопросов, направленных на поддержание мира между нами. В случае Вашего несогласия буду вынужден продолжить военные действия, несмотря на мое желание избежать дальнейшей эскалации конфликта. Призываю Вас проявить благоразумие и не пытаться противостоять очевидному.