Одиссея для двоих
Шрифт:
Он протянул руку к двери — и в дверь постучали.
— Вот видишь? — сказал он сам себе все так же мрачно. — Вот видишь? Другой на моем месте побледнел бы, часы бросил в утилизатор, вспотел и заметался по комнате как крыса в клетке. А ты стоишь как ни в чем не бывало, мыслишь втрое быстрее компьютера восьмого поколения, проверяешь все, включая и то, что уже сделал как раз на такой случай: усики опять на верхней губе, глаза опять карие, рост прежний, стельки в кармане двустороннего пиджака, а пиджак в свою
— Кто там?
Голос сдержанный, пульс спокойный — да, голос Диминга, пульс самой невинности: это не шаржированный тон Джимми Молнии, не его пылкий стук сердца. Так чем ты недоволен? А, молодой человек? Что с тобой, что это ты так ненавидишь самого себя и всякую ситуацию, в какую ни угодишь, только потому, что с самого качала знаешь, что так превосходно владеешь собой?
— Можно с вами поговорить, мистер Диминг?
Голос незнакомый. Хорошо это или худо, покажут обстоятельства. Если хорошо, то к чему беспокоиться? А что толку беспокоиться, если худо?
Он бросил часы в боковой карман и открыл дверь.
На пороге стоял коренастый плотный тип.
— Надеюсь, не помешал?
— Входите. — Диминг оставил дверь отворенной, повернулся к гостю спиной. — Садитесь. — Засмеялся неуверенно, как положено заместителю заместителя. — Надеюсь, вы не торговец. Я ничего не покупаю, однако доброму собеседнику очень рад. Вы знаете, не с кем даже словечком перемолвиться.
— Допустим, с кем перемолвиться словечком у вас есть, — возразил коренастый негромко. — Скажем, с Ричардом Э. Рокхардом.
— Скажите пожалуйста, — обрадовался Диминг. — Какая прелесть. А кто он такой, этот ваш Ричард Э. Рокхард?
— Вы не слыхали о… Впрочем, ничего удивительного. Крупных рыб знают все. Зато тех, кто этих рыб держит на посылках, знают не больше, чем какого-нибудь младшего референта, мистер Диминг… Вам знакома торговая фирма “Антарес”? Или “Лунные и Внешние линии”? Или “Галактические рудники”?
— Значит, этот ваш Рокхард — это…
— И не только, мистер Диминг. Не только.
Джимми Молния вытаращил глаза и тихонько присвистнул. Диминг молитвенно сложил ладони и прошептал благоговейно: “О господи!”
— Итак? — спросил коренастый через некоторое время, не дождавшись продолжения. — Пойдете к нему?
— Вы хотите сказать… к Рокхарду?! Вы хотите сказать… я?! Вы хотите сказать… прямо сейчас?!
— Именно это я хочу сказать.
— Но почему он… как… собственно, почему я? — как и пристало рядовой канцелярской крысе, скромничал Диминг.
— Нам нужна ваша помощь.
— Господи, ума не приложу… Чем я могу такому человеку… А может, вы мне скажете, в чем дело?
— Не скажу, — отрезал пришелец.
— Не скажете?
— Не скажу. Кроме того, что дело срочное, важное и самое выгодное изо всех дел, что могли бы вам подвернуться
— Господи! — повторил еще раз Диминг. — Ну так лучше поищите себе какого-нибудь Ангела. Они помогают людям. Я не способен…
— Вы способны на такое, мистер Диминг, что Ангелам не под силу.
Диминг хмыкнул и этим лучше, чем тысячей слов, определил место и назначение Маленького Человека в мире.
— Мистер Рокхард знает, на что вы способны.
— Ему известно обо мне?
— Вся подноготная, — отрезал гость без колебаний. Диминг мимолетно пожалел, что не уничтожил часы.
Теперь они казались ему громоздкими, неудобными и обжигающими, как миска с супом в кармане.
— И все же вам лучше обратиться к Ангелу, — опять посоветовал он.
Гость оглянулся на дверь и пододвинулся ближе.
— Уверяю вас, мистер Диминг, — сказал он негромко, но внушительно. — Уверяю вас, в этом случае господин Рокхард не может и не хочет этого делать.
— Здорово смахивает на то, что в это дело лучше не совать нос, — упирался Диминг.
Коренастый пожал плечами.
— Ладно. Вам виднее, — и повернулся к двери.
Диминг сдался.
— А что случится, — бросил он, — если я откажусь?
Коренастый даже не дал себе труд оглянуться.
— Вы пообещаете мне забыть об этом разговоре, — сказал он нехотя. — Особенно если вас станет расспрашивать кто-нибудь из этих нарядных парней.
— И все?
Впервые на непроницаемой физиономии гостя появилась тень улыбки.
— Все, если не считать того, что до конца дней будете сожалеть о том, чего лишились.
Диминг облизнул пересохшие губы.
— Скажите мне еще только одно. Допустим, я пойду к вашему Рокхарду, поговорю с ним, а потом пожелаю выйти из игры?
— Ваше право. Если пожелаете.
— Идем! — решился Диминг.
Роскошный вертолет нес их над городом, как вдруг ему пришло в голову, что слова “Если пожелаете”, произнесенные так, как произнес их коренастый, могут иметь много значений. Он повернулся и открыл было рот, однако на лице коренастого было написано спокойствие человека, выполнившего свое задание до конца, и ему стало ясно, что к сказанному тот не добавит ни слова.
Когда обладатель пепельно-голубой шевелюры и синих ледяных глаз Ричард Э. Рокхард открывал рот, его слова вонзались в собеседника как лезвие топора, вонзались прицельно, только что щепки не летели. Лезвие этого топора отточено было буквально до бритвенной остроты. Несомненно, именно этот человек — “Галактические рудники” и все прочее. Несомненно также, что Рокхард нуждался в помощи. Лицо его изрезали морщины, а ярко-красная сеть сосудов, оплетающая белки глаз, налилась кровью из-за недосыпания. Этот человек говорил правду, потому что времени на вранье у него не было.