Одиссея голоса. Связь между ДНК, способностью мыслить и общаться: путь длиной в 5 миллионов лет

Абитболь Жан

Развитие голоса происходит только у человека. Череп, мозг, бронхиальное дерево с легкими, трахея, состоящая из хрящевых колец, глотка, резонаторная полость, губы являются механическими, химическими и нейронными факторами, передающимися генетически посредством ДНК. Но слово надо выучить. Сила голоса передает знание ребенку. Овладение голосом и словами является наиболее значимым этапом эволюции и выживания человека как вида. Каждое освоенное слово помогает выучить новое. Мало-помалу создается группа слов, позволяющая посредством ассоциаций сформировать, оформить и выразить наши мысли. Реализованная речь дает нам возможность проходить эволюцию вместе с другими представителями нашего вида, устанавливать связи не только между лицами одного поколения, но и между Аристотелем, жившим две тысячи лет назад, между Леонардо да Винчи, жившим почти пятьсот лет назад,

между Эйнштейном, жившим менее века назад, и нами, свидетелями нынешней эпохи. Речь подобна олимпийскому огню, который надо поддерживать. Это факел наших эмоций, нашей мысли, нашего выживания. На Западе многие философы и ученые обладают словарным запасом объемом более 250 000 слов.

На заре 3-го тысячелетия мы придумываем новые слова, чтобы обозначить новые процессы, как, например, «оцифровать» картинку: изобретение новых слов может расцениваться как непредсказуемая мутация. Это новообразование, а не трансформация уже существующего слова в другое слово, как, например, hospitalis стал h^opital [1] . На протяжении двух тысячелетий, а особенно последние полтора века, основополагающим двигателем нашей культуры является слово, голос, коммуникация между сакральным и наукой, между крестьянином, поэтом, исследователем и философом.

1

H^opital (фр.) – больница (от лат. hospitalis – странноприимный дом).

Когда человек сталкивается с силой слова

Ученый, читающий лекцию, сообщает мысль своему ученику, и она оседает в нем. Человеческий голос является движущей силой эволюции мозга и интеллекта. Слово требует от собеседника воспринимающего устройства. Необходимо взаимодействие на церебральном уровне. Но что примечательно, слово никогда не умирает. Мысль передается от одного к другому, разворачивается, даже изменяется, но всегда, какого бы уровня она ни достигла, она будет присутствовать как генетическое наследие. Но так ли уж необходима голосовая, слуховая и церебральная стимуляция собеседника?

Слово – оружие обоюдоострое. Оно дает возможность передавать культуру через века и тысячелетия. За четыре тысячи лет оно стало основой четырех монотеистических религий. Оно позволяет создавать научные труды и философские теории, может стать причиной возникновения глобальных войн и нетерпимости. Например, слово «нацист» содержит в себе целый комплекс представлений о жестокости. Век назад этого слова не было. Лучше бы оно не появлялось никогда.

В другой сфере теория рождения нашей планеты в результате Большого взрыва также несет с собой неповторимый мир воображаемого, которым мы обязаны Стивену Хокингу. Выражение «Большой взрыв» отсылает нас к проблемам зарождения жизни, звезд, нашей Галактики, нашей планеты, отсылает в космос, где разум пытается встретиться с мечтой!

Слово, имеющее устойчивое значение, прочно вписывается в нашу жизнь и позволяет всем и каждому создавать другие слова. Срок жизни слова зависит от словообмена между теми, кто его произносит. Слово в устах эгоиста-одиночки умрет вместе со своим носителем. Слова отражают культуру человека.

Путь голоса – это долгий путь, начавшийся миллионы лет назад и характеризующийся не только наличием ДНК, но и обучением слову. Эта путь, породивший силу современного человека и позволивший ему сделать свои открытия. Голос черпает свою энергию из памяти. Его среда обитания – это человек и его будущее, это речь завтрашнего дня, чье настоящее – сама жизнь.

Цереброполис под властью голоса

Мозг, драгоценное вместилище наших эмоций и мыслей, создает наш голос.

Голос, его слово, его произношение и его понимание проживают в Цереброполисе

12 апреля 1861 года в больницу к доктору Полю Брока доставили больного Леборна с гангренозным воспалением ноги. Однако врача заинтересовало не столько воспаление, сколько ущербность речи Леборна. Больной произносил только слог «тан». Однако ни паралича ротоглотки, ни лицевых аномалий, ни каких-либо иных отклонений у него не наблюдалось. И все же он не мог произнести ничего, кроме одного слога. Это был его единственный способ

речевого общения. Все остальные функции организма работали нормально. Он понимал обращенную к нему речь, когнитивная функция не была нарушена. 17 апреля 1861 года, то есть через несколько дней после поступления в больницу, Леборн скончался от гангрены. Вскрытие показало поражение на уровне коры левого полушария, а точнее, в третьей лобной извилине. Так была открыта область речи. На следующий день Поль Брока изложил свои наблюдения Антропологическому обществу, секретарем которого являлся. Брока сделал вывод, что поражение лобной доли повлекло за собой потерю речи. Так впервые была обнаружена локализация человеческого голоса. Нейрохирург в больнице парижского пригорода Кремлен-Бисетр, профессор парижской Медицинской школы, Брока первым показал, что в коре головного мозга имеются особые зоны, отвечающие за определенные ментальные функции. Связь между речевыми нарушениями и церебральными повреждениями установлена. Один из центров этой связи – ибо так тоже именуют различные зоны головного мозга – теперь называется центром Брока. Он есть только у человека и выступает основной характеристикой человеческого голоса. Этот подход стал первым шагом в объединении «церебральной функции и воспроизведения речи». Так родилась нейроанатомия, которая уже в XIX столетии увлекла ученых на поиски раскрытия тайн нашего мозга.

Опубликовав свое открытие, Брока привлек к проблеме внимание многих исследователей. Карл Вернике дополнил открытие Поля Брока. Немецкий психоневропатолог, он изучал медицину в университете в Бреслау и нейропсихиатрию в Вене, где работал под руководством Генриха Ноймана; неизгладимое впечатление произвели на него также полгода работы у Теодора Г. Мейнерта. В докторской диссертации «Афазический симптомокомплекс» (1874) Вернике описал вторичную форму сенсорной афазии, затрагивающей восприятие и понимание речи. Церебральная зона, отвечающая за понимание и произношение связной речи, носит его имя: зона Вернике. Эта зона запоминает «акустический облик» слова, «отпечатавшийся» в коре головного мозга после того, как слово услышано. Вернике пишет о существовании настоящей внутренней лексики нашего мозга. Расстройства, влияющие на понимание слов, он связывает с четко локализованным поражением на уровне задней части первой височной извилины. Первые шаги в исследовании мозга как командного центра голоса сделаны.

Обучение словам требует наличия слуха. Слуховая область мозга располагается в коре правого и левого полушария головного мозга. Но вот интересный факт: одностороннее поражение слуховой зоны вызывает небольшое ухудшение восприятия и направления звука, но не глухоту. Ибо слушание происходит с двух сторон. Попадая в левое ухо, информация из него поступает в левое полушарие, а также – иным путем – в полушарие правое. Тот же процесс происходит и в правом ухе. Удивительный факт: если стимулировать зону слуха в коре головного мозга, человек уловит только музыкальные частоты, высокие или низкие, но никогда слова. Только к середине XX в. американский нейропсихолог Норман Гершвин уточнил значение различных церебральных проекций человеческого голоса. При понимании и воспроизведении членораздельной речи зона Вернике и центр Брока дополняют друг друга.

Поражение зон Брока и Вернике имеют различные последствия. Каждый центр в коре головного мозга играет свою специфическую роль.

Вернике «пишет слово», Брока «читает вслух»

Афазия Брока возникает при поражении центра Брока, например в результате инсульта. Голос меняется в худшую сторону. Но еще больше страдает воспроизведение речи и образование слов. Речь замедляется, становится путаной, в «телеграфной манере», превращается в череду слогов. Воспроизведя несколько фонем, пациент умолкает, затем продолжает без связи и ритма. Слово «солнце» произносится как «ссс… со… лнце». Не соблюдается грамматика. Фраза рассыпается. Пациент все понимает, но не может заставить понять себя.

Поражение зоны Вернике имеет иные симптомы. Речь не исчезает. Лексика, наш внутренний словарь, накопленный за много лет, сокращается. Пациент говорит безудержно. Фраза может быть построена правильно, звучание удовлетворительное, но он говорит, говорит, говорит… Это неконтролируемое и не поддающееся пониманию речевое возбуждение. Последовательность слов во фразе соблюдается, но слова, собранные во фразу, не значат ничего. Слово искажается, изменяется звучание фонем: «сальце» вместо «солнце», «дофин» вместо «дельфин». Происходит нарушение фонемного ряда.