Одиссея креативной королевы
Шрифт:
– Это точно, - согласился Антрим, - сразу видно: этот перец под стать своему предку-пирату, хотя ученый. Вроде как Вилли Дампир, который был и пиратом, и ученым.
Боудис сплела пальцы в замок, и чуть заметно кивнула.
– Да, парни. Все идет к тому, что случится драка. И мистер Тью выглядит надежным человеком. Тем не менее, ситуация странная. Мне понадобятся подробности о самом мистере Тью, и о неком британском землячестве, которое он упомянул.
– Надо разнюхать, точно, миледи? – напрямик спросил Антрим.
–
– Ясно миледи. Мы сделаем.
– Даже не сомневайтесь, миледи, – добавил Гэлтах.
…
Когда в половине шестого вечера королева Боудис сошла на причал Буала-Сеттл, она искренне радовалась, что в багаже чудом нашлась жесткая белая шляпка с бантом по лондонской моде середины XIX века, плюс старомодная юбка, блузка и туфельки для гольфа, в первом приближении подходящие к этой шляпке. Не найдись этого - она бы чувствовала себя, как арлекин, по ошибке забредший в филармонию. Тут, на причале небольшого поселка Соломоновых островов этим вечером бушевал фестиваль псевдо-викторианского альтернативно-исторического стиля, именуемого «стим-панк».
Вдоль берега выстроились продвинутые каравеллы с металлопластиковыми бортами, парусами вроде гигантских японских вееров, и с трубами вспомогательных паровых движков. На парковке стояли электромобили, условно стилизованные под кэбы. Что касается публики, то она демонстрировала спектр представлений дилетантов о стиле британской Ост-Индии. Чернокожие субъекты щеголяли в снежно-белых шароварах, дополненных цветастой банданой, и с голым торсом. Белые креолы носили галифе с белыми рубашками, черными галстуками-бабочками, и цилиндрами. Дамы, проявляя невероятную изобретательность, комбинировали что угодно с чем угодно, лишь бы выглядело «под древнюю эпоху». Тут можно было встретить, например, девушку в античной тунике, и мексиканском сомбреро размером с велосипедное колесо. На эти псевдоисторические одежды привешивались шпаги, кортики и (будто бы) кремневые пистолеты. Центром циркуляции публики являлся навес, под которым стояли бочки (вероятно, с вином), кривые глиняные кружки, рисовые лепешки, и печеная рыба. И выпивка, и закуска были бесплатными, о чем свидетельствовал постер с надписью:
* В честь приезда Ее величества - Толстый Хоббит сегодня угощает всех даром *
Заведение «Fat Hobbit Inn» (к которому и примыкал навес) – представляло собой, как будто, куполообразный холм высотой под дюжину метров, густо поросший зеленым кустарником. Можно было бы приять его за природный объект, правда, слишком уж правильной формы. И еще: прямоугольные проемы в холме твердо указывали на его техногенное происхождение. Один проем продолжался чем-то наподобие балкона, и четверо тинэйджеров-китайцев с гитарами, одетые в стиле 1960-х под «Битлз», лихо выдавали нечто в стиле матрикс-эхо, недавно изобретенном на севере Австралии…
…Но, едва Боудис пересекла некую невидимую линию, эта четверка сделала паузу, а полуминутой позже исполнила «God save the Queen» в немного необычной версии, но отлично узнаваемой. Публика зааплодировала, и вокруг группы из королевы, трех ее лейтенантов, и лоцмана, возникло кольцо поднятых ритмично хлопающих ладоней. У Боудис возникло опасение, что сейчас начнется официоз, микрофоны, речи… Но нет. Обстановка продолжала оставаться неформальной и ненапряженной. Лихая четверка «китайских Битлз» снова заиграла матрикс-эхо, королева, просто из
– Ваше величество, - произнес Лйалл Тью, - разрешите считать мой лоцманский день завершенным.
– Да, вы превосходно справились, - ответила она.
– Благодарю, - он поклонился, - скажите, может ли наше землячество пригласить вас с вашими офицерами на ужин, сегодня, в ресторане отеля?
– Лучше будет, - ответила королева, - если я приглашу на ужин вас, и ваших друзей из землячества. Я думаю, в восемь часов будет лучше всего.
…
*25. Британское землячество у моря Горгоны.
13 апреля вечер. Остров Санта-Изабелла. Буала-Сеттл.
Ресторан в отеле «Толстый Хоббит» ничем особо не отличался, кроме одной стены – сегмента сферы (по профилю искусственного холма), усеянной круглыми окнами. В дневное время это придавало оригинальность освещению зала, а сейчас, вечером не замечалось. Может, оно к лучшему – чтобы сосредоточиться на людях. Землячество британцев острова Санта-Изабелла состояло всего из пяти человек:
Лйалл Тью – доктор экологии, потомок пирата с Бермудских островов.
Энола Грей - девушка лет 25, магистр математики из Университета Гемпшира.
Гюли Кешан - ее ровесница этническая турчанка, авиа-таксист из Лондона.
Невилл Кавендиш - их ровесник, бакалавр физики из Университета Бристоля.
Лесли Фицбрюс – бывший профессор политологии из того же университета.
По придворному этикету, королева начала общение с самого старшего персонажа (каковым был политолог из Бристоля).
– Доктор Фицбрюс, я много слышала о вас от моих друзей по Оксфорду. Одни из них называли вас гением макроэкономики, а другие - лжеученым и тайным коммунистом. Интересно было бы услышать ваши комментарии.
– Ваше величество, - тут экс-профессор развел руками, - мои постулаты иллюзионной политэкономии, это не более, чем компиляция общеизвестных трендов производства, распределения, потребления и инвестирования в различные сферы деятельности. Те обвинения в финансировании терроризма и в шпионаже для Красной Кореи, больше связаны с делом Маниту, поскольку я его консультировал.
– Маниту? – удивленно встрял Брем Стюарт, - Но это же, вроде, бог индейцев, нет?
– В данном случае, - пояснил Лесли Фицбрюс, - это акроним от «Money to you». Так называлась студенческая касса взаимопомощи, придуманная этим джентльменом.
И экс-профессор похлопал по плечу Невилла Кавендиша.
– Док Лесли прав, - подтвердил бакалавр, - то была моя идея: сделать экономический университетский оазис, где будет своя естественная расчетная единица: пинта пива, которая оборачивается кооперативным обменом, без банков. Меня за это обвинили в терроризме и шпионаже. Пришлось бежать сюда. Затем в этом обвинили дока Лесли. Дикость вообще! Я был в шоке. Хорошо, что док Лесли успел улететь.