Одиссея креативной королевы
Шрифт:
– Простите, миледи, но Совет Ложи уже принял решение по данному вопросу. Я только передаю вам это решение вместе с просьбой помочь нам путем разговора с мисс Чанди согласно плану, разработанному нашим психоаналитиком.
– Сэр, я уже сказала, что я об этом думаю. Имеются ли у вас другие предложения?
– Да, миледи. Если вам не нравится такая стратегия, то Совет Ложи просит вас сменить маршрут круиза. Почему бы не начать от австралийского Большого Барьерного рифа с последующим посещением городов побережья? А оттуда можно отправиться в Новую Зеландию. И вам не придется идти по опасной акватории Меганезии.
–
– Вы правы, миледи, - согласился Фергюс Уолсолл, после некоторого раздумья, - Да, разумеется, не следует нарушать японский этикет, это снизит престиж нашей страны. Наверное, подходящим будет такой выход: вы примите яхту, и отправитесь на север, к японским тропическим островам. Это менее тысячи миль от Гуама. Вы могли бы там неофициально посетить остров Иводзима, и возложить цветы к американо-японскому Мемориалу. Примите нашу рекомендацию, миледи. Поверьте, так будет лучше.
– Благодарю за беседу, мистер Уолсолл, я вас услышала – спокойно сказала королева, поднимаясь из-за стола, - Я подумаю над вашими словами, и предлагаю вам, в свою очередь, подумать над моими. Если что-то изменится, вы можете позвонить мне.
…Так, не ответив ни да ни нет, Боудис вернулась из кабинета-студии в зал экспозиций. Настроение было подпорчено. Лидеры Гиперборейского клуба (коротко говоря - Ложи) оказались удивительно тупыми, а от разговора остался неприятный осадок. «Сменить маршрут круиза» и «так будет лучше»… Да уж. И королева поняла: пора готовиться к неприятностям. Конечно, Боудис и не надеялась, что путь к политическому влиянию будет усыпан розами, с которых тактично срезаны все шипы, но она рассчитывала на здравый смысл лидеров «Гиперборейского клуба» (или коротко - «Ложи»). Теперь она поняла, что здравый смысл свойственен этим субъектам лишь в очень малой степени, поскольку вытеснен раздутой самооценкой и невротическим снобизмом. Но, Рубикон королевы Боудис был перейден, и отступление значило бы потерю лица. Королева не собиралась терять лицо, но и обострять ситуацию не хотела (поскольку покушения на королевских особ – не такое редкое явление в Британии, и лучше не провоцировать). В общем, Боудис начала готовить игру в недоговорки на следующую дюжину дней.
…
*9. Вокруг мифрилового меда.
19 марта, утро. Американское Самоа.
Самостоятельность 11-с половиной летней Ралинэ не переставала удивлять. Вот так, сегодня, растолкав британскую аристократку в 7 утра, она заявила:
– В горах классная погода! Поехали смотреть пасеку! Там и позавтракаем!
– В горах? – переспросила Чанди, которая за несколько дней уже успела привыкнуть к удивительной панораме зеленых пиков, возвышающихся на тысячу футов и более над центральной частью острова.
– Да, в горах!
– подтвердила девочка-подросток, - Я позвонила шефу пчел…
– Ралинэ, что значит «шеф пчел»?
– Ну, зоотехник по пчелам, потому что пчела, это животное.
–
– Из этого следует, что нас накормят завтраком прямо на главной пасеке. Ну, вставай, умывайся! Потом возьмем трайкровер, и поедем, пока не очень жарко!
– Э-э… Трайкровер?
– Мотороллер с коляской, на нем в горах удобнее, - пояснила Ралинэ, - ну вставай же!
Поворчав для вида, Чанди поднялась с дивана, доползла до ванной, поплескалась там, вытерлась, натянула на себя майку и шорты, проверила, что коммуникатор и кошелек находятся в карманах, застегнула незийские армейские сандалии (чертовски удобные, пожалуй, лучше, чем европейские треккинговые) – вот и все. Можно ехать. На самом деле, тут близко: три километра, если бы по прямой (но дорога-серпантин вдвое длиннее). Эта изумительная дорога петляла среди низкорослых, ярких и пушистых джунглей. Мимо иногда проскакивали встречные транспорты, заранее оповещая о своем приближении пронзительным гудком (тут, как во многих горных местностях, соблюдался полезный обычай: гудеть перед закрытым поворотом – мало ли, какой болван едет навстречу).
А затем, джунгли вдруг исчезли, уступив место грандиозному горному лугу, который тянулся до верхнего края горного хребта. Похоже, что хозяева Мифрилланда, не особо заботясь о сохранении натурального ландшафта, свели джунгли на площади несколько квадратных миль, и засеяли какими-то специальными растениями, вроде подсолнухов: такие же огромные круглые цветы, только не желтые, а ярко-сиреневые. Над всей этой красотой барражировали настоящие воздушные армии пчел. В воздухе стояло довольно громкое гудение от вибрации миллионов маленьких крылышек.
Ралинэ остановила трайкровер на краю луга, в тени последних деревьев, и объявила:
– Ты не бойся, эти пчелы не очень жалятся. Такая порода. Только, конечно, не надо их хватать руками, тогда они, все-таки, ужалят.
– Понятно… - отозвалась Чанди, с опаской наблюдая за пчелой, которая деловито, но, кажется, неагрессивно ползла сейчас по ее предплечью. Ралинэ заметила напряжение старшей подружки, наклонилась, ловко сдула пчелу, после чего махнула рукой вдаль в сторону каких-то странных сооружений, и прокомментировала:
– Сейчас мы отдохнем, а потом проедем в ближайший пчелиный городок.
– Но тактично ли это по отношению к пчелам? – осторожно спросила Чанди (все-таки опасаясь быть покусанной в порядке защиты медоносной территории).
– Тактично, - без сомнений ответила Ралинэ, - из этого ближнего городка мед вывезли позавчера, а в следующий раз будет вывоз через 4 дня. Поэтому, мы сейчас никому не помешаем, если приедем. А насчет пчел, вот: я взяла бутылочку репеллента.
– Подожди, Ралинэ, ты хочешь сказать, что тут мед вывозится каждую неделю?
– Да. Потому что пчелы тут трансгенные. Они не очень далеко могут летать, зато если долетели, то тащат много нектара. Я не помню цифры, но ты можешь спросить зоотехника который все-все помнит. Он как пчелиный компьютер!
…Вплотную к пчелиному городку они все-таки не стали подъезжать, а остановились в полусотне метров от ровных рядов разноцветных кубиков на ножках.