Одна беременность на двоих
Шрифт:
— А сейчас домой, — сказала Аманда, закидывая за плечи рюкзак и беря в руки сумку с купальными принадлежностями.
Домой означало — за учёбу. Вчера, пока я ждала, когда остынет банановый хлеб, всё пыталась отыскать интересную информацию про своего дизайнера, хотя абстрагироваться от собственных проблем и сосредоточиться на чужих было невозможно. Я кидала всё подряд в вордовский файл, надеясь вернуться к нему со свежей головой, но сейчас, доедая последний кусок нашей выпечки, я не была уверена, что голова моя хоть немного просветлела. Аманда сидела за столом и корпела над каллиграфией. Я же устроилась за барной стойкой с ноутбуком — стол у нас был один, и в ближайшие пару часов, теми темпами, что двигала пером Аманда, сесть за него мне не грозило. Как, как перестать думать о зудящем животе и вернуться к учёбе?!
Этот курс нельзя завалить, а в интенсиве каждый день,
Сон в эту ночь тоже был долгим и ужасным. Наверное, оттого, что Аманда вновь взялась выгуливать соседскую собаку, сославшись на то, что мы совершенно не ходим, а на её сроке долго сидеть вредно. В этот раз ничего не надо было слушать для литературы, но всё же мы решили включить рассказы О’Генри. Посмеялись над вождём краснокожих, а потом замолчали, потому что Аманда вдруг представила себя на месте родителей этого мальчика. А что, если она воспитает такого же обормота… В этот раз я попыталась сосредоточиться на своих проблемах, чтобы не навешивать на себя её, ещё даже не существующие. Утром я побежала с надеждой в туалет, но крови как не было, так и не появилось. Видно, мало я погрелась вчера в сауне, спугнутая китаянкой с цитрусовым скрабом…
Тошноты совсем не чувствовалось. Видно, помог остаток имбиря, который в этот раз я заварила с обильной порцией лимона и единственной ложечкой мёда. И мёд оказался горьким. Мы купили его на рынке у пчеловодов — говорят, такой когда-то собирали индейцы из улей диких пчёл, висевших на раскидистых дубах… Он был тёмным и тягучим, но сейчас его горечь отдавала для меня сладостью.
Мы управились с черновыми вариантами докладов к двум часам, и я даже смогла сделать половину листочка каллиграфии, а потом надо было ехать с ребятами на экскурсию, о которой мы чуть не позабыли, если бы у Аманды в телефоне не всплыло напоминание. Уже стемнело, было прохладно, и мы даже натянули на уши шапки, пока шли пятьдесят шагов от парковки до особняка миссис Винчестер. Бьянка с Логаном уже получили наш групповой билет, к которому каждому полагались рождественский пряник и стакан горячего сидра. Мы тут же решили согреться и перекусить, и, к удивлению, мой желудок беспрекословно принял и сидр, и пряник. Логан шарил взглядом по стеллажам со всевозможными сувенирами — от чашек с изображением особняка до игрушечных луков и винчестеров. Вскоре подошли остальные, и я поймала себя на мысли, что рассматриваю вместо лиц их сапоги — у одной были странные чёрно-розовые помпоны на концах шнурков, а у другой слишком высокий каблук. Чего я вдруг глядела в пол — видно, боялась, чтобы на моем лице не прочиталось моё ужасное состояние. Я, как могла, пыталась скрыть бледность, впервые за последние дни сделав макияж. Аманда даже замерла у зеркала, будто видела меня впервые.
— Знаешь, а тебе идут румяна.
Я вновь согласно кивнула, что делала последние дни, чтобы Аманда не разглядывала и не расспрашивала меня.
Наконец собрались все восемь человек. Мы поспешили во дворик, в который выходило несколько балкончиков. Они заинтересовали меня намного больше остального — резные, с викторианским шармом, смотрящиеся вместе аляповато, но по отдельности представлявшие собой произведение искусства. Остальные пытались высмотреть что-то в окнах соседнего павильона.
— Жаль, что сейчас закрыт музей винтовок, — вздохнул приятель Логана, но тут же получил в руки игрушечный винчестер от подоспевшей служительницы.
Мы выстроились в арке, каждый вооружённый винчестером — достаточно тяжёлым, пусть и муляжом. Попытались улыбнуться, позабыв, сколько жизней унёс этот «жёлтый парень», как прозвали его за блестящие медные части индейцы. Да, эти ружья завоевали Запад… Впрочем, это всё, что я знала о винчестерах и владельцах оружейного завода.
— Знаете, — продолжил приятель Логана, успевший купить в сувенирной лавке книгу, — здесь написано, что Оливер Винчестер, тогда лейтенант-губернатор Коннектикута, подарил винчестер Линкольну.
В этом все парни… Их больше ничего и не интересует. Мы же с девчонками заглядывали в окна гостиной, где одетые в викторианские костюмы люди
— Меня зовут Джеки, и сегодня я буду вашим экскурсоводом.
И длинные аккуратно подточенные ногти лишили парня последних остатков брутальности. Я старалась оторвать от них взгляд и сосредоточиться на рассказе. Но движения его пальцев и тембр голоса заставили мой разум утратить способность поглощать смысл слов… С трудом слушала я, как говорил он, что нам повезло попасть в особняк во время праздников, когда сюда приходит много любителей почувствовать себя викторианцами — они шьют себе викторианские костюмы, устраивают чаепития, музыкальные вечера или просто сидят в интерьерах особняка и читают книги. Сегодня эти люди решили петь гимны, и мы встретим их в разных комнатах. И мы действительно встретили, только если у дам обычно в руках были красиво разукрашенные блокноты с нотами и текстами, то у одного великолепно разодетого джентльмена в руках оказался планшет — странное совмещение двух культур.
Джеки, проводя нас по комнатам, вещал, что этот особняк остаётся до сих пор тайной, хотя почти каждому явлению можно отыскать разумное объяснение. Началась история с того, что приехавшая из Коннектикута миллионерша купила небольшой фермерский домик и прилегающие к нему земли. Решив провести остаток жизни в уединении, она повелела оградить особняк от мира высокой зелёной изгородью в надежде, что рядом никогда не построят салун, которые росли во времена золотой лихорадки, как грибы после дождя. Для маленького городка Сан-Хосе приезд такой дамы уже был событием, а начавшееся сразу после покупки строительство родило множество слухов, которые бытуют в народе до сих пор. Дамой этой была вдова владельца оружейного завода Сара Винчестер. Она покинула Нью-Хейвен после смерти мужа, как говорят, по совету медиума, которыми в то время увлекались по обе стороны океана. За четырнадцать лет до того, не прожив и шести недель, умерла их новорожденная дочь. Дух мужа, говоривший через медиума, сказал миссис Винчестер, что их семью прокляли души людей, убитых из винчестеров. Если та желает сохранить жизнь, она должна немедленно продать их дом и поехать на Запад, и там уже дух мужа укажет ей, где надо поселиться. Она должна незамедлительно начать строить новый дом, и пока не забит последний гвоздь, она останется жива. Фермерский дом в восемь комнат, купленный за двенадцать с половиной тысяч золотом, вскоре стал особняком со ста шестьюдесятью пятью комнатами. Наследнице миллионного состояния ничего не стоило призвать на работу умелых плотников и садовников, и уже за шесть месяцев старый домишко принял вид особняка с двадцатью шестью комнатами. Строительство не прекращалось ни на минуту целых тридцать восемь лет до самой смерти миссис Винчестер. Сразу же, как оттуда была вывезена дорогая мебель, часть которой сейчас вернули, особняк был открыт для публики, и дом подвергся вандализму — отковыривали даже штукатурку от стен. Тогда было принято решение сделать особняк музеем, но в нем почти не велись восстановительные работы — он остался почти таким же, как в последний день жизни его владелицы. Этот особняк был и остаётся лидером в списке самых странных домов мира.
В самом начале экскурсии Джеки открыл небольшую дверцу, и наши взгляды уперлись в кирпичную стену. Другая дверь, достающая нам до пояса, казалось, была создана для кролика из сказки про Алису.
— Почему они так построены, никто не знает, — улыбнулся парень, и меня передёрнуло. — Но всему можно придумать объяснения — сама миссис Винчестер была ростом с восьмилетнего ребёнка, а дверь эта когда-то могла куда-то вести, как и лестницы, упирающиеся в потолок. Дом строился и перестраивался. Хозяйка могла отдать приказ покрасить комнату в белый цвет, а на следующее утро отправить туда маляра с голубой краской. Или же действительно она строила лабиринты, чтобы запутать охотящихся за ней духов. Отсюда пошла легенда, что каждую ночь миссис Винчестер спала в новой спальне, но это не так. Она спала лишь в двух. Когда первая была разрушена во время землетрясения тысяча девятьсот шестого года, она перебралась в другую и там умерла в семьдесят восемь лет. А крохотные ступени на лестницах объясняются её маленьким ростом и артритом. Отсюда и по нескольку каминов в комнатах, пусть и некоторые из них без дымоходов, чтобы в доме было тепло. Для того было проведено паровое отопление, и в подвале всегда работал котёл.