Одна и без оружия

Дворецкий Лев

— И все же разъехались, — ввернул я совсем некстати, но тут же извинился: — Прости, мама, ведь прочность брачного союза на деле не зависит от того, сколько времени они были перед этим знакомы. Бывает ведь и так, что парень и девушка влюбляются с первого взгляда и на следующий, а иной раз в тот же день бегут в загс и живут до конца своих дней в любви и согласии. И наоборот, встречаются иногда по нескольку лет, женятся наконец, а через месяц расходятся. Жизнь есть жизнь, как сказал мудрец, и предугадать ничего нельзя. В общем, мамочка, так уж получилось, уверен, она тебе понравится.

— Главное,

чтоб ты ей понравился, — как всегда практично заметила мама и задала вполне резонный вопрос, над которым я просто не задумывался: — Она из аэропорта прямо к нам или отвезешь в гостиницу?

— Ну, во-первых, у нее, как мне известно, прекрасная квартира.

— А во-вторых? — Я уловил лукавый взгляд мамы в ожидании ответа, о котором она догадывается.

Я не выдержал и рассмеялся:

— Сбегаю в магазин, куплю что-нибудь вкусненькое, чтобы стол украсить.

Слава Богу, в магазинах завал продуктов, сладостей, любых напитков, только бы деньги. Поскольку я получил довольно приличное жалованье, с этим у меня проблем не было. Через час возвратился домой с полными пакетами. Тут же вызвался помочь маме на кухне, что встретило у нее благосклонное понимание. Чистил картошку, лук и все время поглядывал на часы.

— Ладно, не мучайся, езжай в Шереметьево, лучше там подождешь. — Великодушию мамы не было предела.

Я побежал искать такси со словами: «Ты лучше всех мам на свете».

«Боинг» приземлился точно в 20.00. Я больше часа околачивался в аэропорту, вполне спокойно ожидая прибытия самолета, но когда объявили о посадке, меня словно иглой кольнуло. Занервничал, забегал с одного конца зала в другой, нетерпеливо заглядывая в отсек, где пассажиры проходят досмотр.

Наконец показалась вереница людей с большими сумками и тяжелыми чемоданами, и только одна девушка, неповторимо элегантная и красивая, шла с легкой сумочкой через плечо и, как мне показалось, испуганно озиралась по сторонам. Я подошел к контролеру и предъявил удостоверение.

— Слушаю вас. — Пограничник изобразил полную готовность выполнить просьбу, оторвавшись от изучения очередной декларации.

— Только что прилетела моя сестра. Она без багажа. Можно пропустить ее без очереди?

— Разумеется. Где она?

— Сейчас приведу, вы разрешите пройти?

— Прошу. — Контролер открыл дверцу, и я уверенно зашагал вдоль длинной очереди, ища глазами Таню.

Куда она исчезла, только сейчас была на виду. Вдруг слышу: «Павел!»

Из-за широкой спины какого-то парня выглядывала милая головка.

— Давай руку, и пошли.

— Куда же вы? — разочарованно протянул высокий и широкоплечий, видимо рассчитывая на большее, чем шапочное знакомство в аэропорту.

— На кудыкину гору журавлей в небе ловить, — огрызнулся я, и мы, держась за руки, как настоящая влюбленная парочка, заспешили к выходу.

— А меня пропустят без досмотра?

— Обязательно, — бросил я с небрежным видом высокопоставленного чина и дружески подмигнул контролеру, проходя мимо него с Таней.

Он понимающе улыбнулся и показал рукой: «Проходите».

— Спасибо за встречу, Павел. Мне Дик Робсон говорил, что в Москве в аэропорту ко мне обязательно

подойдут, но не сказал, кто. А я даже не надеялась увидеть кого-то из знакомых — Таня прижимала к лицу букет роз, которые я ей вручил, и делилась со мной: — Перед отъездом мне приснился жуткий сон, будто приезжаю в Москву, а меня встречает милиция, надевает наручники, запихивает в машину, набитую такими же, как я, неприкаянными, со свихнутыми мозгами, натворившими каких-то страшных дел. Проснулась в холодном поту. Даже летела в самолете с тяжелым чувством — что ожидает меня в Москве? Увидела тебя с букетом роз — глазам не поверила. Помню, бабушка говорила, когда я жаловалась ей, что страшный сон приснился: «В жизни всегда все наоборот, чем во сне». Выходит, она была права. Считай, Павлуша, что я у тебя в долгу за такой дорогой подарок.

— Брось, Таня, ничего особенного я не сделал, только то, что самому было очень приятно.

— Правда? Ты не просто выполнял поручение своего начальства? — Таня выжидательно на меня посмотрела, и мы даже остановились, загородив людям проход.

— Говорю, как на духу, — успокоил я ее и повел прямо к стоянке такси. Теперь и здесь исчезла очередь, зато такса за проезд возросла в сотни раз. Но меня это ничуть не беспокоило. Я готов был выложить всю свою наличность, чтобы нас довезли до дома с ветерком.

Договорился с водителем быстро. Мы уселись на заднее сиденье «волги», и я, обнаглев, обнял Таню за плечи, она тотчас прильнула ко мне. Я замер, боясь пошевелиться, чтоб не расплескать охватившее меня блаженное чувство.

А мы уже мчались по опустевшему, как всегда в воскресные дни, Ленинградскому проспекту. Свое обещание водитель выполнял, легко выжимая из новенькой «волги» сто километров.

— Куда мы едем? — спросила Таня, когда машина тормознула у нашего дома.

— Приехали, — объявил я. — Зайдем на минуточку, предупрежу, чтобы не беспокоились, и поедем дальше.

— Может, я подожду в машине или здесь, во дворе? — робко предложила Таня.

Ни слова не говоря, я взял ее за руку и повел к лифту.

Мама встретила Таню как старую знакомую. Ни о чем не расспрашивала, хотя представляю, как трудно ей это было. Но, помня мою просьбу не донимать Таню вопросами, лишь пожаловалась, что редко меня видит и что сегодня у нее настоящий праздник, так как я дома и притом не один, а с такой прелестной девушкой.

Таня вся зарделась от таких слов. Я чувствовал, что она стесняется и не находит себе места. Но мама, молодчина, разрядила обстановку, скомандовав Тане:

— Хватит разговоров, все потом, а пока марш в ванную, с дороги это самое важное. После душа чувствуешь себя, будто заново родился.

Таня безропотно повиновалась и, кажется, была рада хоть на время спрятаться от наших глаз — моих, откровенно восхищенных, и маминых, внимательно изучающих. Знаю по себе, это всегда чувствуешь, даже когда делается незаметно.

Татьяна вышла посвежевшая и выглядела в мамином халате как подросток, утонувший в бесконечно широком одеянии. Путаясь ногами в полах халата, она с моей помощью добралась до стула и обвела восторженным взглядом уставленный закусками стол. Расхрабрившись, заявила: