Одна истинная королева. Книга 2. Созданная из тени
Шрифт:
– Отдай мне Церцерис, – прошу я. – Обещаю, что найду междумирца, который сможет им воспользоваться.
– Пообещать я тоже могу.
Что это было? Неужели шутка?
– Обещаю, этот междумирец вернет тебя домой. В Лиаскай. Живую и невредимую.
Натаниель прерывисто вздыхает:
– Майлин! Ты даже не знаешь…
– Он прав, – шипит тварь. – Ты даже не знаешь, на что я способна.
– Это твое дело.
– Ты не вернешься сюда.
– Я даю тебе слово.
– Я тебя не знаю. Что значит твое слово?
– Мерзкое
Тварь не отвечает. Она просто игнорирует Натаниеля, и я не знаю, причиной тому храбрость или ужасная глупость. Взгляд твари направлен только на меня.
– Я вообще не доверяю словам, даже своим собственным. Я отдам тебе Церцерис в обмен на одну услугу.
Глубоко вздыхаю. Адреналин смывает волной облегчения, а раны на шее и руке будто горят огнем. Колени дрожат, и больше всего мне хочется присесть. Но нельзя. Надо продержаться еще немного.
– Чего ты хочешь?
Лихорадочно соображаю, что можно ей предложить. Деньги твари не нужны. Украшения? Все, что у меня есть, – это посеребренные подвески на кожаных шнурках…
– Я хочу знать, что чувствует Королева.
Тварь больше не улыбается. Страдание, которое я почувствовала, теперь написано на ее лице.
Я не могу скрыть, что эти слова меня потрясли. Что чувствует Королева… Откуда мне знать? Я ведь сбежала. И чувствовала себя тогда испуганной, сомневающейся, загнанной в угол. Не рассказывать же твари об этом. Чем же мне заплатить?
– Не знаю, – тихо отвечаю я. Шанс обмануть тварь упущен. – Я чувствую лишь страх и горе. Моя сестра, она была Королевой до меня…
– Твоя сестра была Королевой, – задумчиво повторяет тварь. – Хорошей Королевой?
– Очень хорошей. Народ Лиаскай ее любил.
Я поспешно загоняю все сомнения глубоко на задворки сознания, не позволяя им вырваться наружу. Меня мучают вопросы: как Вики допустила, чтобы людей пытали и казнили? Мыслями обращаюсь к Лиаму – ведь по вине Вики он лишился магии. А Натаниеля она заковала в колдовские цепи…
– Лиаскай скорбит о ней до сих пор, – говорю я вслух.
– Ты хорошо ее помнишь? Как она сидела на троне, как правила народом?
Киваю, отмахнувшись от мучительных воспоминаний. Вики на лошади, Вики с птицами в огромной клетке. Вики в синем платье посреди бального зала, сияющая, будто темное солнце, вокруг которого вращается все остальное. Сердце щемит. Смогу ли я когда-нибудь думать о Вики без этой глухой холодной тоски?..
– Отдай мне ее! – требует тварь.
– Хватит! – не выдерживает Натаниель. Теперь его присутствие заметно, будто он вышел из тени на свет, и тварь больше не сможет его игнорировать. – Предложение нас не интересует…
– Чего именно ты хочешь? – перебиваю я Натаниеля.
Жаль, мне не хотелось обходиться с ним грубо. Но я чувствую его силу. Тварь
Тварь скребет когтистой ногой по половицам, словно ей стыдно говорить о том, чего она так жаждет.
– Лишь воспоминания. Отдай мне воспоминания о мертвой Королеве и получишь кусочек ночного неба Лиаскай. Крошечный кусок королевства. Ты так далеко от дома…
Я дрожу. Бессмысленно отрицать, Церцерис значит для меня очень много. Это не просто дорога домой и связь с отцом.
– Майлин, – Натаниель очень серьезен. – Это воспоминания о твоей сестре.
– От них одни муки, – бездумно срывается с моих губ.
– Но они бесценны!
Я качаю головой, рассматривая коллекцию твари:
– Это барахло. Дешевые безделушки, за которые отчаянно цепляешься. Нельзя стоять на месте, надо идти вперед. Я должна отпустить эти воспоминания.
– Майлин, прошу, не делай этого. Это безумие, это…
– Как ты говоришь со своей Королевой? – издевается тварь.
Затем она снова переводит взгляд на меня:
– Я хочу только воспоминания. Чувства оставь себе, мне они без надобности. Хочу представить, будто знаю ее. Знаю Королеву.
– Забирай их, – соглашаюсь я, игнорируя возмущенный вскрик Натаниеля. – Забирай воспоминания о Виктории, Королеве Лиаскай. Другие воспоминания о ней и о тех временах, когда она не была Королевой, я оставляю себе.
– А зачем они мне? – просто интересуется тварь.
И быстрее, чем мы с Натаниелем успели бы сжать руку в кулак, тварь проскакивает между нами. Мы оглядываемся, и на мгновение кажется, будто тварь исчезла. Ее невероятная скорость ошеломляет. Все это время она могла сбежать. Кажется, это ловушка…
Что-то летит прямо мне в лицо! Натаниель дергает меня за руку, и рану на плече обжигает такой болью, что я вскрикиваю. На секунду темнеет в глазах. Тяжело рухнув на колени, я роняю телефон. Он падает дисплеем вниз. В свете фонарика сверкают перламутровые осколки. Тварь запустила в меня то ли вазой, то ли кувшином. Но среди осколков лежит он… Церцерис. Слезы застилают взгляд, и стоит мне схватить матово поблескивающий амулет, они неудержимым потоком текут по лицу. Я рыдаю. Не сопротивляюсь, когда Натаниель осторожно меня обнимает.
– Тварь ушла, – шепчет он. – Все в порядке. Ее нет.
Я быстро киваю, стискивая зубы. Все тело напряжено, меня колотит дрожь.
– У нас есть Церцерис.
Догадывается ли Натаниель, что значит для меня этот Церцерис? Наконец, спустя столько месяцев я получила маленький кусочек лиаскайской ночи, без которой, возможно, не смогу больше жить… Но я не чувствую радости. Мне вдруг становится холодно. Стуча зубами, я пытаюсь подняться, но чуть не падаю. Натаниель успевает меня подхватить. Вдруг он замирает. Осторожно ощупав мой бок, он поправляет куртку и смотрит на свои пальцы.