Одна из них
Шрифт:
– Заходят на посадку? Серьёзно? – мужской голос.
– Пошли глянем. Туда, так короче.
– Ты уверен?
– Да, чёрт возьми! Чё ты спрашиваешь? Я тут три года торчу, невозможно уже. Не-воз-мож-но!
Голоса постепенно удалялись. Кассандра подсветила фонариком карту.
– Так, а нам направо, – она махнула рукой.
Осторожно, одна за другой, ливьеры выбрались из переулка на опустевшую улицу. Больно было смотреть на заброшенные дома, когда-то украшенные росписью и орнаментами, а теперь обшарпанные, выгоревшие; многие из них рухнули.
– Удивительно! Откуда здесь микка? – Анель прищурилась, рассматривая бурно разросшийся ярко-салатовый кустарник. Бережно оторвав несколько заострённых листьев, она убрала их в сумку. – Я готова, Кесс. Идём?
Кассандра посмотрела налево, затем направо и не сдвинулась с места. Ноги вдруг перестали слушаться. Странное чувство… Можно было пойти и направо, конечно, только им туда не нужно! Кассандра сделала пару неуверенных шагов, но Призрак схватила её за рукав и потянула назад.
– Куда ты? Нам в другую сторону, ты же сама сказала.
Закрыв глаза, Кассандра пыталась в чём-то разобраться.
– Я хочу идти налево, – твёрдо сказала она.
– Эй, Кесс, мы же торопимся, – встряла Гиория. – Нам надо к замку.
Кассандра это знала. Она прикусила губу и с тоской посмотрела направо.
– Я не могу!
– Ну а я иду в центр, направо то бишь, – пожала плечами Гиория. – Кто со мной?
Анель быстро зашептала ей на ухо.
– Мне всё равно, что сказала Камила! – воскликнула Гиория. – Кассандра весь план угробит.
– Кассандра – часть плана, – выступила вперёд одна из женщин, которых Кассандра толком не знала – у них была своя компания. – Альфа сказала следовать за ней, Бимбикен назначила её командиром отряда, и ты будешь выполнять её распоряжения, потому что ты – ливьера.
– Спорим, ты так говоришь только потому, что отряд доверили какому-то подростку, а не одной из старших ливьер, – съязвила Гиория. Однако она развернулась и, пиная камушки на дороге, всё-таки пошла налево.
Несколько раз им приходилось останавливаться и пережидать, пока пролетит самолёт или по улице пройдёт патруль. Призрак совсем запуталась в карте и не могла больше сказать, где они находятся. Кассандра с каждой минутой становилась всё нетерпеливее и ускоряла шаг.
– Ты точно знаешь, что делаешь? – спросила Призрак.
Кассандра мотнула головой.
– Что это значит?
– Я чувствую. Мы почти на месте.
– На месте… каком ещё месте?
– Мари, – коротко ответила Кассандра.
Они вышли на треугольную площадь, посреди которой, как огрызок гигантского карандаша, высился обгоревший постамент, оставшийся от рухнувшего памятника. Внушительное трёхэтажное здание с лепниной и ажурными решётками на окнах по другую сторону площади, похоже, было обитаемо: мусор перед ним был убран, и у входа стоял автомобиль с роттербургскими номерами.
– Лицей, – вслух прочитала Анель высеченные над портиком буквы. – Но это же…
– Тюрьма, – мрачно сказала Призрак.
Они поднялись по широким
– Там кто-то есть, – шепнула она. – Я боюсь промазать.
Призрак коротко кивнула. Ей почему-то казалось, будто она здесь уже была. Детские воспоминания – самые яркие и самые невнятные; в голове всё смешалось за столько лет, и уже не различить, что было на самом деле, а что пригрезилось.
Она осторожно заглянула в просторный холл и тут же выстрелила – грузный мужчина осел на пол, не успев встать из-за стола. Он закрутился на месте, пытаясь подняться на ноги. Призрак считала про себя: три, пять, семь, девять… Мужчина замер с блаженной улыбкой на лице. Яд искры никогда не действовал так быстро сам по себе – обычно первые галлюцинации появлялись лишь через добрую дюжину минут после контакта. Однако травники научились ускорять реакцию.
Призрак опустила глаза на серебристый пистолет, как будто впервые его увидела. Кассандра положила ей руку на плечо.
– Ты в порядке?
– Конечно в порядке. Просто смешно стрелять этими дротиками вместо патронов, – отозвалась Призрак.
– А уж ему-то как смешно, – Гиория подошла к мужчине и помахала оружием перед его носом. Он смотрел на неё во все глаза и широко улыбался; изо рта текла слюна. Гиория забрала у него пистолет, дубинку и обшарила карманы.
Призрак последовала за Кассандрой вглубь здания. И почему всё кажется таким знакомым? Нет, она точно никогда не была с мамой и Томем во флорийской тюрьме. Может быть, их тогда тоже содержали в каком-нибудь лицее? После Передела все обычные тюрьмы были переполнены.
Пока что ливьеры не встретили никакого сопротивления: здание казалось полупустым. Девушки разделились. Одну за другой они распахивали двери классных комнат и кабинетов, но находили только пыльные парты и шкафы, сдвинутые в угол.
– На этаж ниже! – запыхавшаяся Анель прибежала со стороны лестничного пролёта. – Охрана там, они ранили Макаи. Царапина.
– Идём, – кивнула Кассандра.
Внизу было несколько комнат поменьше – вряд ли они использовались для занятий, как те, что на первом этаже. Узкие окна под потолком едва пропускали рассеянный вечерний свет в эти кельи. Кассандра зажгла фонарь. Макаи и другие ливьеры уже выводили в коридор ослабевших узников, поддерживая их под руки: бормочущего старика, исхудавшего мужчину лет сорока, женщину со сломанной рукой.
– Всего шесть камер, три были заняты, – отчиталась Гиория. – Остальные пусты.
Кассандра опустила глаза, помолчала.
– Макаи, ты как?
Ливьера молча указала на перевязанное плечо и махнула рукой.
– Хорошо, – кивнула Кассандра. – Очевидно, мы нашли какую-то дополнительную тюрьму, о которой не знала наша разведка. Уведите этих людей в безопасное место, как договаривались с Бимбикен, расспросите их… Возьмите пять человек из группы для охраны.
– Нас останется мало, – заметила Призрак.