Одна из них

Ромм Катерина

– Я не хочу!.. – простонала Вероника, а диктор тем временем начал:

– В эфире ежедневная сводка новостей в семнадцать часов. Здравствуйте. Для вас, как всегда, последние события, происшествия и итоги этого дня. На северо-западе города Набрега была обезврежена группа злоумышленников, собиравшихся взорвать старинный собор Святой Олии. Вход туристов в собор временно ограничен, глава банды признал себя виновным и находится в предварительном заключении.

От Манолы до Индувилона: юг Соединённой Федерации накрыл мощный антициклон. Высока вероятность лесных пожаров. Мы

рекомендуем жителям затронутых округов не выходить на улицу без лишней необходимости, занавесить окна и пить много воды.

Благотворительная организация «Общее дело» празднует сегодня пятнадцать лет со дня основания. Напомним, организация была создана после революции, чтобы помогать беженцам и семьям, пострадавшим от военных действий. В честь годовщины руководитель организации Кох возложил венок к памятнику Эдгару Линчеву на главной площади Роттербурга. По распоряжению правительства любое пожертвование в пользу «Общего дела», сделанное за неделю до и после празднования, будет удвоено за счёт государства. На этом у нас всё, и мы переходим к ежедневному обращению предводителя Роттера.

– Спасибо.

Голос Роттера звучал мягко, вкрадчиво и… властно. Бесстрастное лицо с густыми бровями спокойно глядело на неё с экрана. Веронику тошнило. В голове пульсировала единственная мысль: «Он хочет моей смерти…»

– Сегодня я хотел бы поговорить о важном. О том, что близко мне и каждому из вас. Можно сказать, расскажу о том, что у меня на сердце. Вот мы с вами слышим репортажи о террористах, о сепаратистах… И я никак не пойму: неужели эти люди считают себя лучше других? Как могут они так легкомысленно ставить под угрозу всё, чего мы добились тяжёлым трудом? Ведь мы все, каждый из нас, равны перед законом, перед международным и гражданским правом – и мы должны быть честны друг с другом и честно это право соблюдать. Не надо верить чужим байкам. Думайте своей головой, к этому я всегда призывал и буду призывать вас, дорогие сограждане. Если мы будем держаться вместе, тогда мы сила, тогда мы мощь! Если будем верить каждый в свою байку и распространять ложную информацию, тогда мы беспомощны и бессильны.

Разве вы забыли, как нас бросили на произвол судьбы на Земле? Как нас обманывали, и отказывались от нас, и прогоняли, как прокажённых? Скольким из нас не нашлось места в старом мире… Но для этого и был открыт мир новый, чтобы мы с вами своими руками смогли создать новое пространство для свободных людей и возвести – камень за камнем, шаг за шагом – великое государство, которому нет примеров в истории! Я верю, я искренне убеждён, что вы, граждане демократического государства новой эпохи и нового формата, точно знаете, какую мы преследуем цель и ради чего трудимся.

Здесь, на нашей земле, проживают более двенадцати миллионов человек, и за последние несколько лет мы сумели прочно утвердить нашу роль на международной арене. Мы больше не позволим унижать нас – это наш с вами общий успех. Я прошу вас помнить об этом, если вы вдруг услышите голоса недовольных в толпе. Понимаете, в мире всегда были и будут люди, которые не умеют или не хотят быть счастливыми. Наша задача – не дать им сломать то, что

мы с вами создали вместе. Ибо мы не желаем ломать, мы желаем строить: для себя, для своих семей, для будущих поколений. Кстати, сердечно прошу поддержать организацию «Общее дело» в честь юбилея. Сейчас, к сожалению, вынужден заканчивать. Но мы услышимся или увидимся с вами завтра. Я желаю вам замечательного вечера.

В зале раздались аплодисменты. Экран погас. Вероника медленно закрыла глаза.

– Хорошая тема с «Общим делом», – заметил Тобиас. – Вика… ты как себя чувствуешь?

Она вздрогнула и отшатнулась. Пусть он был к ней добр, но не следовало забываться. Он не Кенжел и не Алишер и вовсе не на её стороне.

– Мне душно, – хрипло выдавила она. В горле совсем пересохло.

Не решаясь снова приблизиться к ней, Тобиас указал в сторону своего рабочего места.

– Ты присядь, я дам воды.

Она кивнула. Он налил ей полный стакан из графина – вода была застоявшаяся, тёплая, слегка солоноватая, но Ника выпила всё залпом.

– Бедняга! – воскликнул Тобиас. – Ещё будешь?

– Спасибо, больше не надо, – Вероника вымученно улыбнулась и вытерла пот со лба. Она была вся мокрая. В кармане брюк нашлась резинка, и девушка собрала рыжие волосы в высокий хвост. – Скажи, Тоби… Алишер здесь? Может быть, вместе с Кенжелом?

Тобиас прищурился, подумал пару секунд и покачал головой.

– Нет, извини. Кенжел уже давно не появлялся, а Алишер был пару дней назад, с тех пор я вроде бы его не видел. У него же экзамены сейчас.

О Ангел! Вероника вцепилась ладонями в колени, стараясь унять дрожь. Куда же они пропали? Перед глазами всё плыло; Ника откинулась на спинку кресла и зажмурилась. Тобиас оставил её на минуту, чтобы помочь младшекласснице – девочка брала книги на лето. Вероника вполуха слушала, как она зачитывает ему список, и гадала, стоит ли спрашивать у Тобиаса насчёт Джоан. Вряд ли он что-то знал, но больше ей не к кому было обратиться.

– Добрый день, Джинич! – где-то далеко-далеко от неё сказал Тоби.

– Тобиас Госс?

– Ну да. Как у вас дела, как отец?

– Отец… Как тебе сказать… Тобиас, прошу пройти со мной в участок. Вилмор Госс обвиняется в государственной измене. Нам необходимо тебя допросить.

Вероника распахнула глаза. Полиция! Полиция! Сердце бешено колотилось в груди. Что ей делать? Может, если она не будет шевелиться, они её не заметят… Вжавшись в кресло, она почти перестала дышать.

Тобиас растерянно перетаптывался с ноги на ногу, не зная, что сказать.

– Погодите, Джинич… что? Как же так?

Полицейский хмуро смотрел на парня. К своему ужасу, Вероника смогла разглядеть из-за стойки, что он не один. Ей хотелось убежать, но ноги были как желе.

– Вика… – Тоби внезапно обернулся к девушке и протянул ей руку. – Извини, тут… такое… Тебе уже лучше? Мне надо… отойти.

Она неохотно ухватилась за его руку и позволила вытянуть себя из уютной безопасности кресла.

– Пока, – пробормотала она, избегая смотреть в сторону полицейских. Шаг за шагом она осторожно обошла стойку и направилась к выходу.