Одна из рода проклятых сестер
Шрифт:
Даже после объявление новости о том, что мне предстоит выйти в город, лицо Камиллы было до неприличия пустым и беспристрастным. Подобно камню эта женщина, что звала себя моей матерью, не удосужилась и толики волнения проявить. Всю свою жизнь именно она запирала меня в этом чертовом доме, казавшемся мне крепостью, всю жизнь она изводила меня и ограничивала, мучала и позволяла выходить в город от силы пару раз в год. А теперь что? Теперь она заявила в лицо своей затворницы-дочери, что мне предстоит каждый будний день ходить
Немыслимо!
Как ее может вообще не тревожить подобный расклад? У меня вот от одной только мысли об этом начинают поджилки трястись, давление то поднимается, то опускается, даже пульс достигает немыслимых прежде высот. Мне страшно. По-настоящему страшно. Вдруг местные жители, как и подобает традициям фильмов о ведьмах, на меня с вилами и факелами пойдут за то, что я из рода Роман? А вдруг и вовсе решат придать мое тело утоплению или сожжению?
Нет, конечно же, я мечтала выйти из этого дома, но надеялась, что смогу сразу уехать из Исада. Так разве можно вот так запросто выбрасывать меня в большой мир?!
Но как бы в тот момент я не страдала от паники, в то же самое время часть моей головы прямо сейчас вспомнила не самые страшные фильмы ужасов, а прокручивала сюжеты романов о великой любви. Если вспомнить ту чудесную сказку о девушке и ее друге детства, который я прочла прошлой ночью, то с мыслью о выходе в свет намного проще смириться.
Нет, если честно, то эта мысль начинает пробуждать во мне интерес и помогает заглушить абсолютно все страхи. Я хочу познать чувство любви, хочу найти с человека, с которым хотела бы болтать от восхода солнца и до его заката, хотела бы полюбить…
Нет, Калиса! Не ведись, это все провокация! — повторял мой разум, опьяненный желанием освободиться от ведьм.
— Может хоть объясните, зачем это все? — спросила я у дорогой матушки. Не зря ведь люди говорят, что бесплатный сыр кладут только в мышеловку.
— Не буду ходить вокруг да около, — сразу ответила та. — В городе участились исчезновения людей. Похищенных не находят до момента, пока трупы не подбрасывают в город.
— Так чего сестры ждут от меня?
— Тебе почти восемнадцать, Калиса.
Ха-ха, так вот оно что. Я хотела попасть в любовный роман, а получила вместо него главную роль в детективном триллере. Но знаете что, и пускай. Моя мать и призраки проклятых сестер вообще-то тоже убийцы! Сколько они покушались на мою жизнь? Да я без проблем выйду в город!
— Так значит, сестры считают, что так мои силы смогут раскрыться, если я выйду в город и поживу в атмосфере опасности?
Всем в роду Роман известно, что если потенциальная проклятая сестра не обретает способности до совершеннолетия, то тут же признается смертной пустышкой. После этого ей запрещено проживать в доме Роман, иначе однажды дом ее просто сожрет. Раз, и все — от тебя не осталось ни косточки. Хоть перспектива стать закуской для собственного дома нравилась мне куда больше необходимости проживать в этом доме затворницей до скончания веков, но еще больше я бы хотела вырваться на свободу и жить нормальной жизнью. А что касается
— Да, Калиса. Они не желают терять потенциальную сестру, поэтому желают дать тебе возможность проявить свои силы. Меньше, чем через три месяца тебе исполнится восемнадцать. Мы не хотим лишаться тебя.
— Ну что ты, мамуль, ты меня не потеряешь.
Нельзя потерять то, чего никогда не имел, верно ведь?
Я никогда не собиралась причислять себя к числу проклятых сестер. Одна только мысль об этом вызывала во мне страх и тошноту. Так что я приобняла свою любимую матушку, но про себя в тот момент подумала: «Всего три месяца, и да здравствует свобода!»
Я не желала связываться с ведьмами, они ни единого раза не вызывали во мне теплых чувств. Да и как те, кто истязали меня с самого детства, могли считать семьей и желанным исходом? Я все еще помнила те тридцать шесть раз, во время которых могла умереть из-за их желания поскорей пробудить во мне силы. Я все еще помнила те ощущения, которые во мне вызывали жуткий смех и улыбка матери, когда она поняла, что я вижу призраков и других страшных существ.
— Не волнуйся, мамочка, сестры знают, как будет лучше для нас.
Сестры точно знают, как окончательно отбить у меня желание стать еще одной ведьмой. Так что я доверюсь им, чтобы, не дай бог, не передумать за предстоящие три месяца и наконец-то сбежать.
— Так значит, тебе и правда можно будет выходить в город?! Для этого всего-то понадобилось три трупа?! Если бы знал, сам бы все это подстроил, — кричал в телефон мой дорогой братец Нил.
— Тсс, вдруг нас прослушивают, а ты тут такое говоришь, — подшучивала в ответ я.
— Тогда пускай слушают дальше! Я, Нил Текил, объявляю во всеуслышание, как сильно рад, что моя сестренка наконец-то выходит в мир! Берегитесь людишки, потомственная ведьма уже идет к вам!
Даже в такой момент Нил делал вид, что рад за меня, хотя уверена, в действительности он жутко боится. Он единственный, кто беспокоился за мою жизнь.
Нил всегда был довольно впечатлительным парнем, но он единственный, кто принимал меня такой, какая я есть: он не стыдился моих пристрастий, не боялся, что я живу в доме ведьм. Нил всегда был для меня примером, так что не будь его, я уже давно сошла с ума.
Когда тетушка Агнес, младшая сестра моей матери, забеременела первой, все опасались, что она может родить девочку, которой придется жить в особняке вместе с Камиллой и бабулей Агатой. К счастью, Нил оказался мальчишкой. К несчастью, Камилла, моя любимая мать, смогла кого-то захомутать и забеременеть. Знать не знаю, кто мой отец, но, может быть, раз Камилла его не любила, то он жив и здоров? Пускай себе где-то ходит, мне на него все равно наплевать. Единственный мужчина в моей жизни, которого я уважаю и кем дорожу — Нил. Так что спасибо ему, что пытается строить из себя старшего брата