Одна из тридцати пяти
Шрифт:
— Элина, ты же понимаешь, зачем он меня позвал, — произнесла я сквозь стиснутые зубы. — И этому не дано случиться ни сегодня, ни в другой день, никогда. Понятно?
Нет, ей было не понято. Не поведя бровью, компаньонка отбросила одну сорочку, придирчиво оглядывая другую и кивая собственным мыслям.
— Ты меня слышишь, Элина? Я сказала, что ноги моей не будет в его спальне и эту, — я махнула на сорочку, — вещицу я не надену под страхом смерти.
— Не будь такой занудой, Джина, — отозвалась подруга, — ты без пяти минут королева, а переживаешь
Я нервно рассмеялась, приводя ее в недоумение.
— Королева? Думаешь, меня в его спальне ждет священник с кольцами?
— Я не маленькая, — спокойно отреагировала подруга, — и уже давно в курсе, что происходит в супружеской постели. Но разве это не первый шаг к долгим и крепким отношениям?
— Звучит оптимистично, но ты заблуждаешься, — невесело хмыкнула я, вынимая из прически бабочек и бросая их в кресло, — кроме того, я его почти не знаю, и от одной мысли, что… что… в общем, меня передергивает.
— Уверена, все не так страшно. Представь, что он твой муж.
Ее заявление вырвало из моего горла хриплый смешок. Я откинулась на спинку кресла, вообразив на мгновение, что Эдмунд склоняется надо мной, сложив губы для поцелуя…
— Нет, не могу, — резко села, — это слишком. Принц, конечно, красив, но…
— Ты с детства знала, что твой брак не будет по любви, — перебила меня Элина, — не хочешь же ты остаться в Хоупсе до конца жизни?
— Очень даже хочу, — отозвалась я, вздыхая.
— Твой брак должен оправдать ожидания лорда эль-Берссо, поэтому…
Еще один тяжелый вздох из моего кресла.
— … поэтому надевай сорочку!
— Ни за что.
— Если ты этого не сделаешь, навлечешь гнев его высочества.
Интересно, как часто принцу отказывают? И находятся ли сумасшедшие, которые отклоняют приглашения подобного рода?
— Ты прекрасно знаешь, по какой причине мы приехали, — напомнила Элина. — Твой отец нуждается в помощи. Люди в Хоупсе не переживут следующую зиму.
— Сегодня ночью Эдмунд будет меньше всего думать о проблемах моего отца. Что бы просить его о чем-то, нужна более твердая почва под ногами.
— Но если ты ему откажешь… Джина, я боюсь думать о том, что будет с нашим домом. Каждую зиму там умирают люди… много-много людей…
Я взглянула на сорочку, затем на Элину, которая состряпала просяще-требовательное выражение лица.
— У меня есть идея, — поднявшись, я подошла к зеркалу, — но, видит Бог, я делаю это ради Хоупса.
Пожалуй, я не знала, что хуже: оказаться в постели принца или перед дверью лорда Берингера. Если первого я страшилась, то от второго приходила в дикий ужас. Преодолев колоссальное расстояние от одного крыла в другое и наткнувшись несколько раз на представителей дворцовой знати, я была повержена мыслью, что сейчас все свершится. А именно — тот момент, когда я буду умолять бесчувственного и расчетливого Райта о помощи. Лакей, который проводил меня до покоев советника, понятливо удалился. Думаю, на утро высший свет Хегейского королевства будет трепаться о
Первым делом я встретилась с немолодым камердинером лорда, который увидев меня, уточнил дважды, что мне нужен именно Райт. Признаться, я надеялась, что апартаменты, отведенные начальнику тайной канцелярии, не будут настолько скупы в убранстве. Ничего помпезного или утонченного, напротив добротная мебель из красного дерева в традиционных темно-зеленых тонах. Позолоты совсем немного — лишь отделка стола, массивного и прочного. Свет от лампы, которую оставил камердинер, мерцал на складках ламбрекенов, освещая лишь малую часть пространства, но и этого мне хватило, чтобы понять, насколько хладнокровен был лорд Берингер. Хладнокровен и рассудителен в любой мелочи. Его вкус, его желания, его характер можно было проследить в каждой детали.
— Удивлен, — короткая реплика хриплого голоса, в котором масса оттенков.
Оказаться с Райтом в одной комнате было хуже, чем в клетке с тигром. Но все же я решилась.
— Добрый вечер… то есть ночи… я хотела… мне…
Черт, черт, черт! Воздух закончился в легких прежде, чем я смогла сказать, зачем, собственно, явилась.
Райт смотрел на меня так, будто я пришла признаться в убийстве. Наконец, он шелохнулся, прошагал к столу и привычно занял свое место.
— Слушаю, Джина.
Это каменное лицо, которое наводило на меня ужас, было напрочь лишено эмоций. Он действительно хотел узнать, что мне нужно, а я — жуткая трусиха — не могла сказать ни слова, пока он так смотрел.
— Вы ошиблись комнатой? — усмехнулся мужчина, заставив меня чувствовать себя ничтожеством.
— Вы должны… — я заикалась, не в силах ничего с этим сделать, — должны помочь мне с одной проблемой.
Райта эта новость не впечатлила.
— Решай свои проблемы сама, — произнес он ледяным тоном, — у тебя это прекрасно получается.
— Все очень серьезно, — я по-дурацки проковыляла к его столу, положив перед ним записку от принца. — Прочтите.
Берингер скривился, но все-таки раскрыл письмо, пробежался тяжелым хмурым взглядом по тексту послания, затем поднял взгляд на меня.
— И что ты хочешь? — довольно грубо спросил он. — Чтобы я проводил тебя до его покоев?
Я впала в ступор. И на что надеялась? Что человек без сердца и сострадания, спасет даму от бесчестия?
— Лорд Берингер, вы понимаете, что… я не могу … вы же советник… вы…
По губам Райта скользнула неприятная усмешка.
— Ты пришла сюда за советом?
Черт бы его побрал! К нему я пойду за подобным советом в последнюю очередь!
— Я хочу, чтобы вы помогли мне… туда не пойти.
— Не пойти? — пожалуй, он удивился. — Почему?
— Потому что это не совсем то, чего я хочу… то есть совсем не то…
Райт устало взглянул на часы.
— Джина, если честно, я не очень хорошо разбираюсь в вопросах такого рода, — сказал он безучастно, — но, по-моему, это, как раз то, чего ты так добивалась. Разве нет?