Одна из тридцати пяти
Шрифт:
— Ясно.
— Тебя это не пугает, Джина? Теперь уже не кажется, что я достоин короны?
— Вы были бы отличным королем, — совершенно искренне ответила я, заставив Райта распахнуть от удивления глаза.
— Да? И почему?
Он — сильный, властный, смелый и умный — хотел знать такой простой ответ.
— Потому что… — под этим взглядом мне трудно было произнести даже слово, не говоря о настоящем признании, — потому что я не встречала мужчину… более достойного, чем вы.
Он долго смотрел на меня, ничего не отвечая. Казалось, в
— Достойного? Милая, я не благородный рыцарь, о каких грезят девочки в твоем возрасте.
Определенно нет.
— Тогда скажите, кто вы, милорд?
Хочу знать. Хочу услышать. Хочу почувствовать.
— Сумасшедшая, — тихо застонал мужчина, — ты хоть понимаешь, что говоришь? Понимаешь, как невинно и притягательно сейчас выглядишь? И чего мне стоит быть таким… сдержанным?
— Нет.
— Нет? — усмехнулся он. — Ты вся дрожишь, когда я смотрю на тебя? Для тебя я чудовище?
— Нет.
— Снова твое «нет», — произнес Райт, тяжело дыша, — тебе нравится подводить меня к грани?
— Нет.
— Считаешь это забавным?
— Нет.
— Испугаешься, если я прикоснусь к тебе?
Я закусила губу, затем отрицательно мотнула головой.
— А если поцелую? — он не двинулся, просто спросил, решительно глядя мне в глаза.
— Поцелуете? — растерянно повторила я, вспыхнув от смущения. — Так же, как и тогда? В камере?
Его взгляд потемнел, с него будто сорвали пелену спокойствия. И я провалилась в этот омут, не желая сопротивляться.
— Нет… не так… — Райт стянул меня с кресла на пол, его пальцы скользнули по моей шее, ласково погладили ключицу, а затем принудили опрокинуться на спину. Райт смотрел, как я послушно легла, как разметались по ковру мои темные локоны. Смотрел с той характерной мужской властностью, которая лишала спокойствия. А затем медленно склонился, запуская пальцы мне в волосы, обвивая затылок. Его колено вторглось между моих колен, и я испуганно вздохнула. Его губы накрыли мои, жадно, но сдержанно и нежно. Долго… так восхитительно долго.
О, небо. Еще никогда я не думала о мужчине так — порочно, жадно, бесстыдно. Еще никогда не чувствовала жгучую тугую боль в животе от его близости. Никогда не жаждала так сильно и беспутно познать то, что мог дать он, Райт Берингер.
Его губы двигались неторопливо, вытягивая из меня здравый смысл по крупице. Страх уступил место удивлению, желанию почувствовать то новое, что так любезно преподнес мне этот мужчина — страсть, удовольствие. А ведь мне нравились — ох, как нравились — его попытки быть нежным, когда он сам был взведен до предела. Я слышала удары его сердца, ощущала сокрытое нетерпение в каждом его вдохе.
— Ваше сиятельство, — раздался голос за дверью, а затем и стук. — Прибыл отряд Девилля.
Райт упрямо игнорировал своего помощника. Мы все еще лежали на полу, и теперь я поняла — как. Рука мужчины плотно сжимала в кулаке мои волосы, другая скользила
— Ваше сиятельство, у Девилля срочное донесение!
— Пусть катиться к дьяволу… — хрипло прошептал советник, разглядывая мое лицо. В моем взгляде, кричащем о продолжении, он прочел то, что заставило его издать короткий мужской стон.
И вместе с тем мы оба понимали, что не пройдет и секунды, как Райт уйдет.
— Подождешь меня? — спросил он.
Я плавилась под этим взглядом, и вместе с тем понимала, что этот человек, в руках которого сосредоточена вся сила Хегея, подвластен лишь одному — желанию завладеть мной.
— Здесь?
— Где угодно, — произнес, склоняясь к моим губам, замирая, едва сдерживая новый порыв, — только скажи где.
— Я… — язык не поворачивался озвучить то, о чем давно кричали глаза. — Я… о, Райт, я ведь… мы…
— Ты ведь давно поняла, что я сделаю для тебя все, что угодно, — прошептал, лаская подушечкой большого пальца мои губы. — Только прикажи.
— Но…
— Нет никаких «но», теперь уже нет. После того, что я видел…
— Видел? — робко переспросила, чудовищно покраснев.
— В твоих глазах, Джина.
— Но… — снова пролепетала, осознавая смущающую и безумно волнительную правду, — я не могу быть с вами… я еще никогда…
Я еще никогда с таким желанием не хотела отдаться мужчине. И это чудовищно, потому что лорд Берингер был женат на самой последней дряни, но факт оставался фактом.
В дверь снова постучали — уже настороженно и бойко.
— Милорд?! — голос Саргола был по-прежнему беспристрастно-вежливым.
Райт поставил руки по обе стороны от моей головы, и сказал довольно самоуверенно:
— Поцелуй меня.
— Ч-что?
— Ты знаешь, что я хочу намного больше. И, не смотря на твою невинность, понимаешь, что именно. Но я готов подождать, Джина. Я умею ждать.
Не зная, что сказать, я приподнялась на локтях и скромно по-детски прижалась губами к его губам. Этот поцелуй был жалким и совершенно глупым по сравнению с тем, что некоторое время назад вытворял со мной Берингер, но мужчина нетерпеливо вздохнул и прошептал:
— Я вернусь. Скоро.
Если бы не голос — чувственный, низкий, тягучий — это можно было счесть угрозой. Впрочем, даже пытки не заставят меня произнести вслух пугающую откровенную правду. Это было бы слишком безумно и обличительно. А надо было просто сказать: «Я хочу, чтобы вы сделали со мной все то, что делает мужчина с женщиной».
ГЛАВА 18
Может, она и заслужила это — кто знает?
Генриетта опустилась на стул, сохраняя внешнюю безмятежность в каждой черте побледневшего лица. Она никогда бы не подумала, что супруг решиться озвучить правду. Одно дело подозревать Райта, но совершенно другое осознать, что муж предал все самое светлое, что было между ними. Унизил, растоптал… уничтожил Эдмунда.