Одна лента на троих
Шрифт:
Первыми в драку лезли всегда я, не думая о последствиях и причинах собственных поступков. Но сейчас, впервые в жизни, смотря на монстра перед собой, думала о том, что моя горячая голова никого до добра не доводила. Возможно, стоило рассказать старейшинам клана У обо всём, что я узнала в прошлой жизни. Попросить их собрать ловчий отряд из старших учеников и магистров. Тех, кто смог бы убить эту скверну одним ударом. Но нет, я стояла в гордом одиночестве и держала в руках верный меч, которым меня и пронзили в прошлой жизни. Но пока, мой враг был не сильнейший культиватор, претендующий на статус небожителя, а
Удар в скулу, под глаз, коленом в живот. Рассечённая бровь, разбитая губа. Кровь, заливающая глаза и саднящая коленка. Больно, чертовски больно! Змея, сотканная из темной энергии смерти, наслаждался этой болью, она даже не пыталась уворачиваться от моих ответных ударов. Сопротивлялась просто для видимости, подставлялась и наносила один удар за другим, словно пыталась вести какую-то свою игру. Возможно, потом я пожалею о случившемся, но было немного наплевать на то, какими будут последствия. Ибо сейчас будущее всего мира культиваторов было для меня важнее, чем собственная жизнь, гордость и наказание по переписыванию десятков древних свитков в библиотеке секты У.
Мой соперник бил в тупой ярости по всем местам, до которых мог дотянуться. Кровь с разбитой брови заливала глаза, я уже ничего не видела, но эта проклятая боль по всему телу не давала остановить это. Очередной удар выбил последний глоток воздуха из саднящих лёгких. Кажется, ребро треснуло, а лицо было больше похоже на кровавое месиво. Как бы я ни пыталась защищаться, Сяоцие словно кто-то управлял в этот момент и с неподдельным интересом наблюдал за тем сдохну я или нет. Она продолжала выбивать из меня тихие стоны боли, даже не собираясь замирать или сжирать. Я толкнула меч ногой и тот впился в грудь разъярённой твари, которая тяжело и натужно задышала, раскрывая рот и хватая воздух раздвоенным языком.
У боли есть свойство притупляться. Тут нос разобьют, там по скуле проедутся, здесь защита не спасёт. Ничего особенного… Привычная рутина для культиватора. Но боль моральная… Она въедалась куда-то в подкорку сознания не давала дышать и разрывала на части. На мелкие фрагменты и забивалась под кожу огненными всполохами не давая дышать и адекватно мыслить. Словно я была загнанным в ловушку диким зверем. И хотелось придушить не только змеюку, но и того мерзавца, который её сотворил. Осознание происходящего накрывало с головой. Так было нельзя… Только не теперь, когда я вновь обрела шанс прожить достойную жить…
У меня душа буквально трещала по швам, когда я слышала крик, утихающей агонии. Я понятия не имела, как сделала это. Каким образом, простой меч смог пронзить толстую кожу змеи. Сяоцие отвернулась, завалилась набок, дышала прерывисто, хотя, казалось бы, химера должна была держаться при любых обстоятельствах, потому что не понимала, что такое боль, страж, агония. Для неё не существовало подобных слов. Но сейчас передо мной был не вечная заноза в заднице всего мира культиваторов, а какая-то слабая зверушка, собирающаяся издохнуть от простого меча, воткнутого в грудину. Переломанная с заплывшим глазом, я смотрела и не верила себе. Да никто бы не поверил, что вот так просто можно уничтожить тёмную химеру. Хотя… Скорее всего хуже… Моих мозгов хватило на то, чтобы сдерживать удары и не оставлять отпечатки Инь.
Когда У Юйлунь решился
Но разве стремление защитить свою секту и всех людей переходило границы разумного? В самом деле, подобное не вписывалось в нормальные отношения культиватора с окружающим миром. Утерев разбитую губу, я поднялась на ноги и окинула своего противника презрительным взглядом. Нет… Спасибо, но я на такую чушь не поведусь. Хотели меня упечь в темницу – без проблем! Но быть молчаливым наблюдателем и видеть, как умирает мой дом, я не собиралась. Но, кажется, у судьбы на меня другие планы. Перед глазами поплыли цветные пятна, по губам потекла кровь, а несформированные меридианы отдали тупой болью, погружая сознание в зыбучие забытие и выключая мир.
– Фэй Цзиньхуа… – слабые огненные блики касались закрытых век, в то время, пока холодные и липкие пальцы бережно нащупывают его пульс. – Фэй Цзиньхуа! Прошу тебя, открой глаза. Фэй Цзиньхуа.
Почему-то именно сейчас моё имя звучало как-то тихо, незнакомо, непривычно и холодно. Словно родные уста забыли, как правильно его произносить. Может, тому виной шум в ушах и боль в едва не проломленном затылке. А может быть безумное сердце колотящее о ребра с такой силой, словно пыталось пробить себе путь из костяной клетки и выбраться наружу, не спросив моего на то позволения. А может непривычная тишина, окружающая нас и нависающая темной энергией Инь, которая буквально разливалась во все стороны и окутывала нас своей пеленой. Я не ведала, что происходило, но мне казалось, что трагедия неминуема.
К груди тут же прикоснулось что невесомое, тёплое, и на какое-то время стало так уютно и хорошо, что дыхание перехватило от щемящей в груди нежности, а не от сводящей с ума боли в разорванных меридианах. Чужая ци текла плавно, но уверенно, наполняя меня через край, омывая тугими волнами духовный корень, мягко лаская нутро и отдавая перезвонами колокольчиков в ушах. Кажется, что ещё немного и я смогу преодолеть порог женьшеневого уровня и встану на путь небожителя даже без долгих практик только потому, что через все чакры и корень струилось это мягкое и трепетное ци, несущее в себе энергию Ян.
– Гэ… – я попыталась вымолвить хоть слово, чтобы успокоить своего спасителя, но изо рта вырвалось лишь непонятное бульканье.
– Брат! – услышала я ошеломлённый возглас и почувствовала, как дрожащие пальцы на моём запястье тоже едва теплились от хлынувшей через них родной энергии.
– Нет нужды, Джен, я справлюсь, – попытался возмутиться У Цзиньлунь, вливая в меня ци. – Побереги силы, ты и сам ранен. Уже всё хорошо, она полностью стабильна, дальше можешь отдохнуть и предоставить всё мне.