Одна минута и вся жизнь
Шрифт:
— Он говорит, что они не нашли документы.
— Это он говорит, — Дана никогда не слышала этого голоса. — Ты ему веришь?
— Думаю, он сказал правду. Там побывал кто-то еще. Запасных ключей в ящике стола не оказалось, а секретарша клялась, что они там всегда лежали. И в тот день она их видела.
— Они могли сами взять ключи.
— У них были свои, уже давно.
— Ты веришь?
— Это логично. Градский — недоверчивый сукин сын. Думаю, парень не врет.
— Тогда есть еще кто-то?
— Точно.
— Мы узнаем это, когда документы всплывут.
— Найди их раньше.
— А что делать с девкой?
— Она видела кого-то из вас?
— Нет.
— Тогда отпусти. Нам ни к чему лишние трупы.
Голоса замолчали. Дана вслушивается в звуки. Вот человек идет по лестнице. Вот открывает чемоданчик — щелкает замочек. Шуршат бумаги.
— Кто еще знает об этой девице? — вновь звучит голос.
— Никто. Мы с Серегой и вы.
— И она не видела вас?
— Нет, не успела. Убрать ее?
— Отпустим. Насколько я понимаю, она ни в чем не замешана?
— Нет. Мы проверяли. Но этот тип просто спятил из-за нее.
— Тогда она пригодится нам живой. Отвезите ее и отпустите. И чтоб ни царапины.
— Ясно.
Вот человек снова поднимается по лестнице. Дана знает, он идет к ней.
— Надень на голову мешок, — звучит из-за двери комнаты.
«Можно так не орать, я не глухая, — думает Дана. — Орет, как подорванный…»
— Надела. Что теперь? — отвечает она.
Дана слышит, как открылась дверь. Снова сладковатый запах одеколона, чьи-то руки поднимают ее. Дана осторожно нащупывает «жучок» на одежде и снимает его. Они спускаются с лестницы.
— Осторожно, мы никуда не торопимся.
— Вы очень добры.
— Ты странная женщина. Я рад, что не надо тебя убивать.
Дану снова везут в машине. Она лихорадочно раздумывает, как поступить. Ей хочется выйти и бросить в салоне маленький зеленый шарик, пусть все они умрут, а через кого найти парня с запахом мятной жвачки, она знает. Секретарша покойной Ивановой все расскажет, даже если не захочет, ей придется.
«Нет. Если эти двое умрут, они поймут, что это я побывала в офисе Ивановой. Они же не идиоты! Нельзя. Я никак не могу противостоять им. Мне нельзя обнаружить себя».
— Выходи.
Дана открывает дверцу на ощупь. В машине работала печка, а на улице зябко и сыро. Она ступает на дорогу, машина уезжает. Дана срывает с головы мешок, снова сильно чешутся щеки. Она оглядывается вокруг. Ее довезли до дома.
«Очень мило подбросить меня сюда. Черт, как холодно! И это как намек: мы, типа, найдем тебя, если нам понадобится».
Дана входит в квартиру. Здесь тепло, и она почти оживает. Потом идет в ванную, звонок пробивается сквозь плеск воды. Дана не желает никого слышать, она устала и хочет спать, но берет трубку.
— Это я. Тебя отпустили? Просто отпустили?
— Похоже, это была чья-то глупая
— Неважно. — Костя напряжен. Она это слышит. — Можно мне подняться к тебе?
— Зачем? Я в ванной, устала и хочу спать.
— Ты не понимаешь. Нам надо поговорить, немедленно!
— Давай завтра. Ну, правда, это уже немного слишком. Я неважно себя чувствую.
— Что они сделали с тобой?
— Ничего. Просто у меня месячные.
На другом конце наступает молчание. Дана злорадствует. Большинство мужчин именно так и реагируют на подобные заявления. Совковый тормоз.
— Тебе придется меня впустить.
— Я жду тебя завтра. Спокойной ночи.
Дана выходит из ванной, а телефон оставляет на полочке. Пусть позвенит. Ей хочется одного: просто лечь и уснуть. В замке поворачивается ключ. Дана скользит по коридору, сжимая в руке пистолет.
Он входит в прихожую, и Дана с силой бьет вошедшего по голове, тот кулем валится на пол. Свет падает на его лицо. Это Константин. Дана чертыхается и втаскивает его в комнату. Она с удовольствием поливает его ледяной водой, серые глаза начинают смотреть осмысленно.
— Чем ты меня?
Дана пожимает плечами. Какая разница?
— Откуда у тебя ключи? Что все это значит? — спрашивает она.
— Я не могу тебе сказать. Но ты сама не понимаешь, среди какого дерьма оказалась. Послушай, все так совпало: ты, я и одна очень неприглядная история… Вернее, не одна. Тебя пытались использовать, чтобы нажать на меня. До сих пор я не имел слабостей такого рода.
— Я спрашиваю: где ты взял ключи?
— И это я не могу сказать. Тебе нужно переехать отсюда. И еще…
— В этом есть смысл? Оставь меня в покое. Меня едва не пристрелили один раз, сегодня из-за тебя похитили. Что дальше?
Константин не умеет сопротивляться этой женщине. Интуитивно он чувствует, что она замешана в деле намного глубже, чем он думает, но в чем это заключается, он не знает.
— Я не выдам тебя. — Константин садится, голова у него гудит. — Здорово приложила. Значит, насилие для тебя — вещь обычная. Думаю, мы многое пропустили, собирая тогда на тебя досье. Собственно, что ты собираешься делать?
— Лечь спать.
— Я серьезно.
— Я тоже. Я сейчас собираюсь уснуть. Уходи.
— Я не могу. Послушай, его охрана поручена мне. И Градского охраняют как следует. Ты знаешь, какая у него власть? Ты даже представить себе не можешь. И он — не марионетка, у него достаточно денег на собственную игру.
— Тогда почему он еще не президент?
— Зря иронизируешь. Ему это пока не нужно, а там кто знает?.. Ты не сможешь достать его.
— Хорошо. Я приняла это к сведению. А теперь я собираюсь лечь спать, так что будь добр, проваливай. Иди, охраняй этого убийцу.