Одна минута и вся жизнь
Шрифт:
— Я не ясновидящая.
— Я люблю тебя.
— Вот это и напиши.
— Я серьезно. Прошу тебя, не трогай Антона.
— Я ничего плохого ему не сделаю. Планы изменились, понимаешь? Но вправить ему мозги я сумею. И это для твоего шефа будет весьма ощутимо. Не мешай мне, Костя.
— Но ты…
— Он отнял моего ребенка и заплатит мне своим. И собственной жизнью. А для Антона так будет лучше. Поверь мне. Ты узнал для меня адрес секретарши покойной Ивановой?
— Вот, возьми.
— Спасибо, дорогой. Ты просто клад.
Дана
Дана идет на стоянку такси. У нее есть время, и она хочет навестить милую девушку по имени Вика, которая когда-то шпионила за своей начальницей — просто так, за деньги или из любви к искусству. А вот кому она сливала информацию, Дане знать очень важно.
«Вика. Черт подери, это имя просто преследует меня. Вика Морозова. Я не виновата, что Стасик предпочел меня. А теперь снова какая-то Вика. Ну-ка, поглядим. Вика Новицкая, тридцать лет, разведена, вот адрес… Новицкая?!»
Дана вдруг вспоминает, что Вика Морозова была замужем. Как же фамилия Юрки? Дана лихорадочно вспоминает.
«Если это та Вика, значит, мне не повезло. Господи, огромный город, миллионы людей, а я сталкиваюсь с одними и теми же персонажами. Потому что фамилия Юрки именно Новицкий, я помню, помню это!»
Такси останавливается в нескольких кварталах от нужного дома. Дана совсем не хочет, чтобы кто-нибудь отследил ее передвижения. Сейчас одна надежда на то, что Вика ее не узнает. Потому что иного пути все равно нет. Вика — именно та тоненькая ниточка, которая ведет к парню, пахнущему сладковатым одеколоном и мятной жвачкой.
Подъезд Викиного дома грязный, зловонный и темный. Дана щелкает кнопкой, лезвие ножа выскальзывает наружу. Дана сейчас как заведенная до отказа пружина, ей хватит малейшего толчка, и любой, кому вздумается на нее напасть, очень об этом пожалеет. Нож острый.
Дверь, обитая коричневым дерматином. Вонь из мусоропровода и разрисованные стены.
«Не понимаю, откуда у людей стремление писать на стенах названия гениталий? Интересно, что это меняет для человека, который пишет?»
Дана нажимает на кнопку звонка. В квартире кто-то, несомненно, есть, но никто не торопится открывать. Дана снова и снова звонит, потом обессиленно опирается о дверь.
Она вообще не заперта. Дана заходит в прихожую. Она освещена, старые обои смотрятся убого. Дана оглядывается и цепенеет. Прямо на нее со стены смотрит лицо Стаса. Фотография увеличена до размеров плаката.
Дана входит в комнату. Повсюду на стенах фотографии, фотографии. Стас смеется, хмурится, смотрит куда-то вдаль. Вот они с Викой. Она счастливо улыбается, он рассматривает какой-то
«Я умерла, умерла. Я в аду, и это новое мучение. Стасик, прости меня. Я плохая жена и плохая мать. Я не уберегла ни тебя, ни Аннушку… Нет. Нельзя. Здесь нет Стаса. Я не должна так. Я умерла».
Дана встряхивает головой. Она знает, что сейчас нельзя расслабляться. Эта странная квартира. Несомненно, здесь живет Вика. Но где она сама? И почему не заперта дверь? В таком опасном районе, поздно вечером?
Дана идет на кухню. Возможно, Вика там, но почему она никак не отреагировала на ее вторжение? И почему она живет здесь одна? Где ее дочь, где Ирина Степановна?
Кухня поражает Дану своей запущенностью, но Вики тут нет. Дана толкает дверь ванной. Что-то мешает, она толкает сильнее, и дверь с трудом поддается. Дана проскальзывает в помещение и едва не падает.
На полу лежит Вика. Никаких повреждений Дана не видит. Она склоняется над телом, нащупывает пульс. Похоже, Вика еще жива. Дана не понимает, что случилось, но ей нужно как-то привести ее в себя. Она хлещет ее по щекам, голова Вики безвольно качается. Дана хватает телефон и вызывает «Скорую». Черт, нельзя обнаружить себя, нельзя! Но Морозова должна выжить, она не даст ей умереть.
Дана слышит завывание сирен и выскакивает из подъезда. На стоянке скучают машины с самодельными знаками такси. Дана садится в неприметную бежевую «пятерку».
Шофер выбрасывает в окно окурок.
— Куда везти?
— Сейчас, минутку.
Вику выносят из подъезда. Значит, еще жива. Дана облегченно вздыхает.
«Дура набитая, идиотка, курица! Надо так зациклиться на прошлом! А теперь еще это. Решила покончить со всем одним махом, кретинка. — Дана зябко ежится. — Полно, а сама ли Вика это сделала? Или кто-то ей помог?»
— За санитарной машиной, — бросает она шо-феру.
— Что?!
— За машиной «Скорой помощи».
Водитель пожимает плечами и заводит мотор. Ночной город мелькает за мутными стеклами.
— Это Центр экстремальной медицины.
Дана расплачивается и выходит. Носилки с телом Вики уже внесли в приемный покой. Дана проскальзывает туда. Там много народа, суета. Машины подвозят и подвозят пациентов, молоденькие медсестры не сидят без дела. Родственники больных, плач, стоны, окрики персонала.
Наверное, капельницу Вике поставили еще в машине. Она лежит на каталке в углу. Молоденькая медсестра берет на анализ кровь.
— Как она?
— А вы кто?
— Сестра. Пришла к ней, все открыто, она лежит в ванной…
— Не уходите, скоро будет полиция.
— Но что случилось?
— Похоже на медикаментозное отравление. Возможно, попытка самоубийства.
— Этого не может быть! Какой прогноз?
— Думаю, выживет. Знаете, я здесь многое повидала. Эта точно выживет. Не желаете сделать пожертвование больнице?