Одна на двоих жизнь
Шрифт:
– Спасибо, Дан, - Райан, кажется, немного не в себе. Бледный какой-то, будто вот-вот грохнется в обморок.
– Сходи-ка к медикам, Скотти.
– Я в порядке, - морщится он, - просто устал. Можно я обнаглею и попрошу пару дней отпуска?
– Хорошо, - с готовностью соглашаюсь я, потому что парню действительно требуется отдых. Нам всем он нужен, но Скотти, похоже, больше всех. – Бери три, выспись хорошенько.
– Да, сэр, - в его раскосых глазах такая нестерпимая собачья благодарность, что мне делается немного
Забияка особенный из «особенных». Одновременно и подарок, и проблема. Я отыскал его на Заккаре, где Скотти после войны пытался выживать. Он напомнил мне тогда Шику, такой же одинокий и гордый, отчаянно нуждающийся в помощи, но не смеющий попросить. Я никогда его до конца не понимал, но каким-то внутренним, подсознательным чутьем знаю, что Райан из тех, кто не предает.
Впрочем, это лирика. Потом спрошу у Веньяра, что там у них не срослось.
– Я могу идти?
– Иди, Райан, отдыхай. Скоро ты мне понадобишься.
Скотти козыряет и уходит, а я сосредотачиваюсь на предстоящей поездке в Аргонну. Чертовы переговоры! Чертова секретность, из-за которой Аделине приходится мотаться по обоим Перекресткам, а мне ломать голову, как ее обезопасить. Но шпионы Семьи повсюду, и другого выхода нет. У Лины по две-три рабочие поездки в неделю, продохнуть некогда, но я нахожу время заехать в госпиталь за Веньяром.
Доктор Джон, коротко поприветствовав меня, продолжает просматривать на планшете какие-то файлы.
– Чем порадуете, док?
Доктор поднимает на меня взгляд, задумчиво сверлит глазами шрам на лбу.
– Радовать особенно нечем, - пожимает он плечами.
– Только не говорите, что собираетесь задержать Веньяра еще на неделю. Бедняга не переживет!
– Вы не представляете себе, с каким удовольствием я списал бы вас обоих в запас, - доверительно говорит доктор Джон, - но ведь нельзя! Вот, приказ сверху - признать годным, - он с раздражением перелистывает что-то на планшете, - так что не опускайтесь до шантажа, Райт, идите и забирайте своего подчиненного.
Я давлю улыбку. Приказ “сверху” сочинили мы с Тимом, Рагварн даже не знает о нем и, я надеюсь, не узнает. Ничего страшного не произойдет, если военная комиссия пройдет в ускоренные сроки. Результат все равно будет очевидным — Жано вернется к службе. Мы, как отработавшие свой ресурс самолеты или танки, будем закрывать собой передовую, пока можем дышать и пока не придет наша смена. Так что нечего злобным стариканам из комиссии мотать нервы моему другу.
Вооружившись папкой с врачебным заключением, я иду к Жану и сталкиваюсь с выходящей из палаты молоденькой медсестричкой. А Веньяр времени зря не теряет. Но не успеваю я войти, звонит мобильный и взволнованная Таня спрашивает:
– Вы где там? У нас уже почти все готово.
– Мы скоро, - с улыбкой уверяю я, а Танюшка, помолчав, огорченно сообщает:
– Ты знаешь, Дан, а от нас Райан съехал.
–
– А вот так. Вещи в сумку сложил и съехал. Сказал, что снимет себе отдельную квартиру. Он что, девушку себе нашел? – в озадаченном тоне я услыхал нотки ревности.
– Не знаю, - мне осталось только чесать в затылке и гадать о причинах такого странного поведения одного из моих подчиненных и друзей.
Жан вскакивает мне навстречу, что-то дожевывая на ходу. На тумбочке стакан с молоком, на губах белые «усы», в глазах – нешуточная тревога. Я помахиваю папкой с заключением.
– Смотри, что у меня есть!
– Как ты ее добыл?!
– Пригрозил этим бюрократам, что пожалуюсь Рагварну, - на ходу сочиняю я, - и знаешь, сработало.
– Потому что ты везунчик! – с легкой завистью фыркает страшно довольный Веньяр и охотно дает себя обнять.
– Мне тебя не хватало, друг. Не попадайся больше!
– Вот уж дудки, - ворчит Веньяр, - сюда я больше не вернусь. Лучше пусть сразу грохнут.
– Поговори мне еще! Я тебя сам грохну! – я подталкиваю его к выходу, это место навевает не самые приятные воспоминания и хочется скорее его покинуть.
Домой едем, как всегда, в машине «Зеты», треплемся обо всем на свете и ни о чем, не задевая только тему работы. Сегодня, если ничего не случится, у нас совершенно свободный вечер. Все уже собрались в доме: кроме семьи здесь Албанец, Ванхаус и Мэри. Таня, Шику и дети бросаются к Жано, потом подходит улыбающаяся Ви. Мэри, как всегда немного застенчивая, церемонно целует его в щеку. Жан с удовольствием принимает поздравления, но все время озирается, крутит головой, напряженно хмуря брови:
– А где Забияка?
Когда Веньяра подстрелили в Нарланде, ты чувствовал себя не лучше, чем Скотти. И, чувствуя себя виноватым, всячески заглаживал вину: сдал ему комнату в своем пустующем доме, отдал кое-какие вещи, болтался с ним в нерабочее время по барам, хотя с большим удовольствием потратил бы время на компьютерные игры или сон. Жан – широкой души человек – не понимал, что такого важного сделал для тебя там. Этого просто не понять тому, кто не был изгоем, не терял последнее и не находил помощь там, где вовсе не ждал.
Так что я представляю, что творится в голове Райана, а вот Жан – нет.
– Расскажешь, что у вас случилось?
– Да ничего не случилось, - неискренне отмахивается Веньяр. – Понятия не имею, с чего он взбрыкнул.
И это вполне может быть правдой. Главный недостаток моего друга – несдержанность на язык. Он может сболтнуть лишнее и даже не заметить.
– Ты, главное, не волнуйся, Жано, - утешаю я, - все с Забиякой хорошо. Ну, не сработались, бывает. Я тебе Ндочи отдам.
– Да не надо мне Ндочи, - набычившись, отвечает он.
– Я с Райаном поговорю.