Одна на двоих. Истинная для вампиров
Шрифт:
— Что здесь произошло? — спросил Кай низким голосом, не терпящим возражений. Хотя его тон был резким, в нём чувствовалась забота, желание защитить Алю от опасности.
Элиас отступил назад, подняв руки в знак примирения.
— Прости за вторжение, Кай.
— Аля любезно предложила мне попробовать, и я не смог устоять. — Он очаровательно улыбнулся, но это мало помогло снять напряжение в комнате.
Взгляд Кая не отрывался от Али, пока он говорил, крепко сжав челюсти.
— Ты же знаешь, что лучше не поддаваться такому безрассудному поведению, Элиас. Безопасность нашей пары всегда должна быть на первом
В его словах прозвучало предупреждение, напоминание о расстановке сил в их необычной триаде. Аля успокаивающе положила руку на плечо Кая, чувствуя, как напрягаются его мышцы под её прикосновением.
— Кай, пожалуйста, — успокаивающе произнесла она, встретившись с ним взглядом.
— Настоящей опасности не было. Элиас никогда бы не причинил мне вреда намеренно. — Она повернулась к своему другому любовнику и ободряюще улыбнулась.
— Мы все понимаем, какие риски связаны с нашим… соглашением.
Элиас кивнул, понимая серьёзность ситуации. Он знал, что собственнические чувства Кая вызваны любовью и сильным защитным инстинктом.
— Конечно, mon ami,
Кай хмыкнул в знак согласия, и его суровое выражение лица немного смягчилось. Он протянул руку и нежно обнял Алю. Его сильные руки окружили её, даря утешение и уверенность.
— Береги себя сегодня, моя дорогая, — пробормотал он, запечатлев целомудренный поцелуй на её лбу.
— И не забывай о своём самочувствии. Мы не хотим, чтобы ты потеряла сознание от переутомления
С этими словами он отпустил её и отошёл в сторону, чтобы Аля могла пройти к двери.
— Счастливого пути, моя красавица, — добавил Элиас, наклонившись, чтобы запечатлеть на её губах мимолетный поцелуй.
— До вечера…
12 глава.
Аля пришла в университетский кампус рано, чтобы опередить поток студентов, наводнивших коридоры. Она устроилась в своём кабинете, раскладывая конспекты лекций и готовясь к сегодняшним занятиям. Несмотря на остаточные последствия укуса Элиаса, она чувствовала себя сосредоточенной и полной сил. Позже в тот же день Аля обнаружила, что ей трудно сосредоточиться на занятиях по истории литературы. В аудитории было душно, слишком много людей столпилось в ней, и было нечем дышать. Перед глазами периодически всё плыло, и ей было трудно читать текст, проецируемый на стену. Когда наконец прозвенел звонок, возвещая об окончании урока, Аля практически рухнула на стул. У неё хватило сил только на то, чтобы собрать свои вещи и, спотыкаясь, выйти на солнечный свет. Свежий воздух немного прояснил её разум, хотя она понимала, что ей нужно подкрепиться, если она хочет дожить до конца дня в целости и сохранности.
Аля медленно направилась в кафетерий кампуса, её ноги дрожали от усталости. Суматоха внутри никак не облегчала её головокружение; напротив, одуряющие запахи еды и людей только ухудшали её состояние. Ей удалось занять место за одним из пустых столиков у окна, где можно было почувствовать дуновение ветерка. Её руки дрожали, когда она ковырялась в салате, с трудом прожёвывая листья салата и помидоры, когда находила в себе силы.
С наступлением сумерек Аля с трудом добралась до своей квартиры. Она была измотана, каждая косточка в её теле болела от напряжения, которое она испытывала, поддерживая свою форму в течение всего дня. Она рухнула на диван, закрыла глаза и отдалась сладкому сну. Её сны были
Аля резко проснулась, подскочив на диване. Она вытерла пот со лба и посмотрела на часы — почти полночь. Она проспала несколько часов. Аля медленно поднялась с дивана, каждое движение причиняло боль из-за скованности, вызванной длительным пребыванием в одном положении. Она проспала несколько часов. Аля медленно поднялась с дивана, каждое движение причиняло боль из-за скованности, вызванной длительным пребыванием в одном положении.
Аля, спотыкаясь, направилась в свою спальню, намереваясь переодеться в более удобную одежду. Её движения были вялыми, каждый шаг давался с большим трудом. Оказавшись в святая святых своей комнаты, она поспешно разделась и забралась под одеяло голой. Когда она снова погрузилась в сон, её мысли заполнили образы Элиаса и Кайра — их прикосновения, их запах, то, как они заставляли её чувствовать себя в безопасности и любимой, несмотря на их своеобразный образ жизни…
Лунный свет отбрасывал длинные тени на пол в спальне Али, пока она беспокойно ворочалась во сне. Её сны стали более мрачными, наполненными образами Элиаса и Кэйра, сражающихся за её внимание. Она оказалась между ними, разрываясь между их противоречивыми желаниями… Внезапно Аля резко села в кровати, задыхаясь. Пот покрывал её кожу, пропитывая простыни под ней. Она не могла избавиться от чувства страха, которое окутывало её, словно саван, — как будто вот-вот должно было случиться что-то ужасное…
Аля еще долго ворочалась в постеле, но потом вновь провалилась в беспокойный сон.
Глубокой ночью Алю разбудило ощущение холода на коже. Она приоткрыла глаза и увидела, что над ней склоняется Элиас, его золотистые глаза сверкают от предвкушения. Он переоделся в простую чёрную футболку и джинсы — наряд, более подходящий для тайного ночного визита.
— Bonsoir, ma belle (Добрый вечер, моя красавица), — прошептал Элиас, убирая с её лица выбившуюся прядь волос. От него пахло сладостью ягод вперемешку с чем-то более тёмным, пьянящим.
— Элиас… — сонно пробормотала Аля, протягивая руку, чтобы погладить его по щеке. Она чувствовала под пальцами грубую щетину на его небритом лице.
Её тело мгновенно отреагировало на его присутствие, по венам разлилось тепло, словно он был пламенем, разжигающим давно потухшие угли.
— Mon amour, — мягко ответил он, нежно целуя её ладонь.
Его клыки зловеще сверкнули в тусклом свете комнаты, когда он наклонился ещё ниже, дразняще проведя острыми клыками по изгибу её шеи, прежде чем снова вонзиться в её плоть…
Удовольствие от укуса Элиаса разлилось по венам Али жидким огнём, заставляя её тихо стонать. Она впилась пальцами в его плечи, выгибаясь навстречу ему, радуясь изысканной боли и экстазу, которые сопровождали его укус.
— Элиас… — выдохнула она между прерывистыми вздохами, чувствуя знакомое головокружение. Это было опьяняюще — как будто она пьяна от чистого удовольствия.
— М-м-м… моя красавица, — проворковал он, касаясь губами её шеи, его голос был хриплым от возбуждения. Его язык лениво обводил круги вокруг проколов на её коже.