Одна, но пагубная страсть
Шрифт:
— Чего от тебя супостаты требовали? — вновь спросил Матвей и, видя печаль в лице Гоши, уточнил:
— Что хотели те, кто тебя утюгом пытал?
— Требовали какой-то диск. Якобы я его из сейфа взял.
— Диск? — Мы с Ленкой переглянулись и сурово нахмурились, а я вспомнила, что убийцы Димы тоже о диске говорили (теперь-то уж можно быть уверенной, что мне тогда не послышалось). Выходит, не деньги их интересовали, а этот самый диск.
— Что за диск, не сказали? — все-таки спросил Матвей.
— Нет.
— Что мы имеем? — вздохнул Матвей. — Ваш друг Дима решил самого себя ограбить, для чего нанял вот этого.., молодого человека. Но кому-то тоже пришла в голову мысль ограбить Диму, и грабители встретились возле сейфа. Допустим, та самая парочка, с которой ты столкнулся, перестреляла охрану и забрала деньги и документы, которые были нужны Диме. Вопрос прежний: как они узнали о тебе?
— Так Дима им, наверное, и сказал, — удивился Гоша чужой бестолковости. — Я им объяснил, как было дело, только они не слушали.
— Не удивительно, — хмыкнул Матвей. — Если они из сейфа все забрали, а того, что им надо, там не оказалось, значит, это забрал ты. Ты утверждаешь, что сейф был вскрыт, когда ты пришел. Вопрос: кто же тогда стащил документы? Или что они там искали?
Гоша вновь впал в задумчивость, а Ленка выпалила:
— Выходит, это совсем не те грабители, что сейф вскрыли?
— Сколько же тогда желающих на Димины секреты было? — поднял брови Матвей и пояснил, видя печаль на наших лицах:
— Если те парни, что с утюгом развлекались, совсем не те, с кем ты столкнулся возле сейфа, тогда кто они и что им надо?
— Им нужен диск, — торопливо подсказал Игорек. — Они требовали его отдать, а я ничего не брал.
— Дима хотел, чтобы Гоша забрал бумаги из сейфа, но их забрал кто-то другой, — заговорила я. — Потом кто-то убил Диму, но перед смертью он, скорее всего, рассказал, что нанимал Гошу, и его убийцы тоже нашли.
— Конечно, рассказал, — кивнул Игорек. — Мне когда утюг на ноги ставили, так и заявили: Дима уверен, что из сейфа ты все забрал.
— Я одного не пойму, — растерянно заговорила Ленка, у которой уже голова шла кругом, — зачем Диме у самого себя что-то воровать?
— Ну, это не так сложно, — пожал плечами Матвей. — Допустим, у него были некие бумаги, с которыми он не хотел расставаться, но знал, что на них много охотников. Что разумнее всего сделать в таком случае? Инсценировать ограбление. Вот он и инсценировал. Беда в том, что кто-то его действительно ограбил. Хотя, если Дима не дурак, нужных бумаг или диска в сейфе, когда к нему явился Гоша, уже не было.
— Выходит, он еще кого-то нанял? — нахмурился Гоша. — А потом, гад, все на меня свалил?
— На эти вопросы я ответить не могу. Может, и нанял, но я склонен думать, что нет, те двое действовали без его ведома. Но в сейфе интересующих их документов не оказалось,
— Точно. Козлов и Архипов, — брякнула Ленка.
— А с чего вы взяли, что убили именно они? — удивился Матвей.
— Так ведь.., приходили к нему.., он сам говорил. Приходили якобы из милиции, но…
— Но в милиции таких граждан нет, — подсказал Матвей. — Однако это еще ничего не значит.
— Как ничего? — возмутилась Ленка.
— Не значит, что убили именно они.
— Чтобы во всем разобраться, — влезла я, — не худо бы понять, что лежало в Димином сейфе, из-за чего, собственно, весь сыр-бор, что за диск такой.
Матвей взглянул на меня без удовольствия, успев утвердиться в роли командира.
— Вот именно, — кивнула Ленка. — Что там такого особенного? Тебе-то он что сказал? — накинулась Ленка на Гошу.
— Ничего. Велел забрать все, что есть в сейфе, деньги оставить себе, а бумаги ему передать.
Я покачала головой. Убийцы в доме Димы говорили о диске, а вовсе не о бумагах, хотя и бумаги забрали.
— Что нам теперь делать? — немного невпопад спросила Ленка.
— В милицию идти, — удивился Матвей. Но мы в три голоса (Гоша к нам присоединился) заявили:
— Нет!
— И после этого вы хотите, чтобы я поверил хоть одному вашему слову? — возмутился Матвей. — Честные люди милиции не боятся.
— Тебе хорошо говорить! — обиделась Ленка. — У нас никаких доказательств, а психи-убийцы на свободе. Что, если их не арестуют? Явятся, как к Гоше, утюг на ноги… Ой, мамочка… — запричитала она.
— А я как пойду? — скривился Гоша. — Меня же и посадят.
— Тогда нечего у меня спрашивать, что вам делать, — буркнул Матвей.
— Но ты ведь не бросишь нас в трудную минуту? — заволновалась Ленка. — Ты же обещал, мы на тебя рассчитывали, и вообще…
— Не собираюсь я вас бросать, но если вы будете врать…
— Не будем! — снова дружно ответили мы втроем.
Причем Гоша громче всех.
— Ладно, — отмахнулся Матвей. — Не знаю, как вы, а я есть хочу.
— Я тоже, — кивнул Гоша. — Я вообще последние сутки на одних заварных макаронах жил.
— Поехали домой, — вздохнула я.
— А как же я? — чуть не плача спросил Гоша. — Мне домой нельзя. И к бабке нельзя. И в милицию. Можно я здесь поживу? Хоть и на заварных макаронах, но все-таки в безопасности…
— Живи, — ответила Ленка, сильно расстроенная его видом, забыв, что дача не ее, а Наташкина.
— Сестра тебе вряд ли спасибо скажет, — ехидно напомнила я.
— Надо быть человеколюбивой… — начала Ленка, но тут, должно быть, вспомнила про зарытые денежки, и лицо ее сморщилось, точно она съела кислое, на глазах выступили слезы. — Мы не можем его здесь оставить, — продолжила она.